— Какого черта вы дела… — задыхаясь, выдавил из себя мужчина.
— Заткнись! — резко оборвала его Лукас. Она еще плотнее вдавила ствол «глока» ему в висок. Между ног у ее пленника показалось облачко пара. От страха не выдержал его мочевой пузырь.
Паркер держался за бок, стараясь наполнить легкие воздухом.
Лукас, которая тоже тяжело дышала, теперь поднялась и убрала пистолет в кобуру. Потом вышла на мостовую, поглядывая то на Паркера, то на подозреваемого. Подошла к потрясенной супружеской паре и обменялась с ними несколькими фразами. Записала в блокнот имена и велела отправляться домой. Отец семейства бросил неуверенный взгляд на Паркера, а потом быстро повел жену с коляской в глубь бокового проезда, подальше от места происшествия.
Кейдж обыскал задержанного, а еще один агент подошел к валявшемуся на асфальте оружию и поднял его.
— Это не пистолет. Всего-навсего видеокамера.
— Что? — недоуменно переспросил Кейдж.
Паркер нахмурился. Это действительно была видеокамера, расколовшаяся к тому же при ударе о тротуар.
— Он чист, — поднимаясь, констатировал Кейдж. Потом он изучил содержимое дорогого бумажника из змеиной кожи. — Эндрю Слоан. Житель Роквилла.
Еще один агент сразу же вызвал по рации центр информации, проверяя криминальное прошлое по базам данных главного управления штатов Виргиния и Мэриленд.
— Вы не имеете права… — попытался протестовать Слоан.
Лукас тут же шагнула к нему.
— Держи свою пасть на замке, пока тебе не зададут вопрос! — рявкнула она. — Понял?
Ее гнев казался теперь даже несколько чрезмерным. Когда мужчина ей не ответил, она наклонилась и прошептала ему в самое ухо:
— Я спрашиваю, ты понял меня?
— Да, да, понял, — отозвался он испуганно.
Кейдж между тем достал из бумажника Слоана одну из его визитных карточек. И продемонстрировал ее Лукас и Паркеру. На ней значилось: «Северо-Восточное агентство безопасности».
— Он частный сыщик, — пояснил Кейдж.
— К уголовной ответственности не привлекался, — сообщил агент на связи с центром.
Лукас кивнула Кейджу.
— Кто тебя нанял? — спросил тот.
— Я не обязан вам отвечать.
— Нет, Энди, как раз обязан, — сказал Кейдж.
— Личность моего клиента — это конфиденциальная информация, — продекламировал Слоан.
К ним подошли еще два агента.
— У вас все под контролем?
— Да, — ответил Кейдж хмуро. — Поднимите его.
Довольно-таки бесцеремонно сыщика рывком перевели в сидячее положение на краю тротуара. Слоан посмотрел на свои брюки. Мокрое пятно, похоже, не столько смутило, сколько разозлило его.
— Козел! — прошипел он, глядя на Кейджа. — У меня диплом юриста. Я знаю свои права. Я снимал, как вы тут плутаете в трех соснах. И никто не может мне запретить. Я находился в общественном месте и…
Лукас подошла сзади и опять склонилась к нему.
— Кто… тебя… нанял? — спросила она угрожающе.
Но Паркер теперь тоже подался вперед и попросил Кейджа не загораживать свет уличного фонаря, чтобы лучше видеть.
— Минуточку! — сказал он потом. — А ведь я его знаю.
— Откуда же? — спросила Лукас.
— Я уже видел его несколько раз. Он сидел за соседним столиком в кафе «Старбакс». И я замечал его в других местах за последние два-три дня.
Кейдж слегка пнул сыщика в ногу.
— Так ты следил за моим другом? А? Тебя для этого наняли?
«О, только не это!» — подумал Паркер, до которого наконец дошел смысл происходившего.
О Господи!
— Его клиент — Джоан Марел, — сказал он.
— Кто?
— Моя бывшая жена.
Ни один мускул не дрогнул на лице Слоана.
Паркером овладело полнейшее отчаяние. Он закрыл глаза. Черт, черт, черт… Ведь до сегодняшнего дня все, что мог наснимать частный сыщик, был Паркер в роли образцового отца. Участвовавшего в родительском собрании, проезжавшего по тридцать километров за рулем, чтобы доставить детей в школу или на спортивные занятия, готовившего еду, делавшего покупки, убирающего дом, утирающего детишкам носы и играющего с ними на электрическом пианино.
Но сегодня… И почему именно сегодня? Слоан стал свидетелем того, как Паркер дал себя вовлечь в самую крупномасштабную и, вероятно, опасную операцию правоохранительных органов. Он солгал детям и доверил их попечению соседки в праздничный вечер…
Мистер Кинкейд, как вам должно быть прекрасно известно, обычно наша юридическая система склонна оставлять детей матери. Однако в данном случае мы склоняемся к тому, чтобы доверить их воспитание вам при условии вашего твердого обещания суду, что ваша профессиональная деятельность никогда и ни в коем случае не пойдет во вред благополучию Робби и Стефани…
— Так это правда? — сурово обратился Кейдж к Слоану.
— Да, да. Меня наняла она.
Заметив выражение лица Паркера, Кейдж спросил:
— У тебя будут неприятности?
— Да. К сожалению, это для меня большая проблема.
Для меня это, возможно, вообще конец света…
Кейдж, продолжая сверлить частного сыщика взглядом, задал еще вопрос:
— Тяжба о праве на опеку детей?
— Да.
— Уберите его отсюда, — не скрывая отвращения, сказала Лукас. — И пусть забирает свою камеру.
— Она сломана, — заверещал Слоан. — Вы за это заплатите. О, еще как заплатите!
Кейдж открыл замок наручников. Слоан нетвердо поднялся во весь рост.
— Мне кажется, я вывихнул большой палец ноги. Болит, как ужаленный.
— Крайне сожалею об этом, Энди, — сказал Кейдж. — А как кисти рук?
— Тоже болят. Увидите, какую жалобу я на вас накатаю. Она затянула наручники слишком туго. Мне доводилось надевать на людей «браслеты». Нет никакой необходимости так их затягивать.
«Что же мне теперь делать?» — гадал Паркер, глядя вниз и сунув руки в карманы куртки.
— Энди, — продолжал между тем свою беседу Кейдж, — это ты следил за нами сегодня на Девятой улице? Примерно с час назад?
— Все может быть. Но я и тогда не нарушал никаких законов. Загляните в кодекс, агент. В общественном месте я волен делать что заблагорассудится.
Кейдж подошел к Лукас и что-то ей шепнул. Она скорчила недовольную гримасу, посмотрела на часы, но потом с видимой неохотой кивнула.
— Послушайте, мистер Слоан, — сказал Паркер. — Нам необходимо поговорить. Давайте найдем для этого более подходящее место.