Сергей уже представил себя в роли многоопытного опера, выслеживающего добычу. Алкоголь— просто «издержки производства».
Проглотив салат и выпив немного мартини, он почувствовал головокружение.
— Пузырь, ты слышишь музыку? Это саксофон…
— Класс! — ответил ему Никитка с набитым ртом, расправляясь с антрекотом. — Давай приходить сюда почаще.
— Постой, мы зачем сюда пришли? Бармен! — Он позвал бармена. — У меня к вам вопрос. Одна шмара… — Сергей начитался криминальной литературы и запомнил словарь уголовников. Теперь он решил применить свои познания на деле. — Одна шмара должна мне баксы. Она была здесь, звонила от вас. Как мне ее найти?
Сергей достал из кармана фотографию Клары Конобеевой и протянул бармену.
— Нет, не видел… — пожал тот плечами.
— А если повнимательнее посмотреть?
— У нас тут в основном мужчины бывают.
— Понятно. А где здесь у вас туалет? Никитка, ты подождешь меня?
— Сначала заплатите, а потом я вам покажу… — слегка дергаясь, проговорил бармен, не зная, очевидно, как вести себя с такими «крутыми» парнями. Если бы знать еще, чьи это дети? Так, наверное, думал он.
Сергей достал приготовленные заранее пятьдесят долларов и протянул бармену:
— Сдачи не надо. Но учти, в карманах у меня теперь пусто, так что без глупостей…
Бармен, спрятав деньги, улыбнулся дежурной улыбкой и провел Сергея в туалет.
— Никита, ты жди меня… Что-то у меня живот прихватило. Наверное, у них тут несвежий салат подают…
Но Сергей и не собирался идти в туалет. Не чувствуя под собой ног, он скоренько прошмыгнул мимо туалета в подсобку и, прячась за какими-то ящиками и флягами, углубился внутрь здания.
Кафе занимало лишь первый этаж двухэтажного старинного особняка. Отреставрированное только со стороны Большой Дмитровки, со всех других сторон оно представляло жалкое зрелище: облупившаяся штукатурка, ободранные рамы, повсюду паутина…
Проникнув внутрь и петляя по коридорам, Сергей оказался во дворе особняка. Там росли лопухи, стоял старый кряжистый дуб, который давал много тени. И главное, была дверь, ведущая наверняка на второй этаж. Пыльная и рассохшаяся, она легко поддалась, когда он ее толкнул.
Тусклая лампочка освещала узкую лестницу. Сергей поднимался по ней словно на ватных ногах, до того его сморил мартини. Его конечно же мутило. Запахи кухни лишь усиливали неприятные ощущения. И точно: не сделал он и двух шагов, как попал в огромную запущенную кухню. Два больших стола, заставленные посудой. Один особенно привлек его внимание: в миске насыпано какое-то зерно, в блюде — зеленые яблоки, а на стене висят пучки трав. «Колдуны, что ли, здесь живут?»
Сергей решил найти телефон. Он вышел из кухни и прошел по темному, пахнувшему кошками коридору. По обе стороны располагались двери, но все оказались заперты. Он постучал в одну и вдруг услышал жизнерадостный, веселый женский голос:
— Люда, это ты?
Сергей напрягся: он, конечно, не Люда. Но послышался звон ключей, дверь открылась — и выглянула рыжеволосая женщина. Забившись в темный угол так, чтобы его невозможно было разглядеть, Сергей затаил дыхание.
— Кто здесь? — спросила она.
И тут случилось непредвиденное — Сергея стошнило.
Женщина вскрикнула, открыла пошире дверь и увидела его.
— Ты кто?
— Мне плохо… — Сергей уже почти не соображал.
— Ба-а… Да ты совсем зеленый! Что с тобой?
— Мартини… — Это было последнее, что успел сказать Сергей, перед тем как провалиться в пахнущую травами и кошками муть…
Света первая увидела Никитку, сидящего за столиком, и сначала не поверила своим глазам.
Он, подперев кулаками щеки, почти спал перед тарелками с едой. Но больше всего Свету поразили рюмки, заполненные золотистой жидкостью.
— Саша, смотри…
И Дронов, собравшийся в это время уже обратиться к бармену, оглянулся.. Увидев Пузырька, он замотал головой, словно отгоняя галлюцинации.
— Что за черт? — Он подошел к Никитке и тронул его за плечо: — Пузырь, что с тобой?
Никитка, увидев склоненного к нему Дронова, заморгал от удивления, приняв его за привидение, и замахал руками.
— Ты что здесь делаешь? Откуда столько еды? Ты что, выпивал? Да ты можешь что-нибудь объяснить или нет?
— Работаем, — глухо ответил Пузырек и многозначительно подмигнул. — Мы с Серегой работаем. Он пошел в туалет… — И снова как-то многозначительно подмигнул. — Понимаешь, в туалет!
— А что, если он в опасности? — заволновалась Света. — Ведь это кафе — настоящее осиное гнездо! Ты посмотри только на бармена: он же бандит! И почему отсюда звонила мама?
— Я сейчас подойду к бармену и спрошу, не видел ли он здесь твою мать, — решил Дронов.
— Не видел он никого, — ответил за бармена Пузырек заплетающимся языком. — Горностаев его уже спрашивал. Оказывается, Тихомиров живет в этом же доме, на втором этаже. — Он перешел на шепот: — Вот Серый за ним и пошел. Но вся еда уже остыла, а его до сих пор нет…
Не успел он договорить, как в дверях кафе возник знакомый силуэт — Людмила Николаевна!
Ребята, как по команде, пригнулись к столу, чтобы их не заметили.
Между тем Людмила Николаевна, решительно подойдя к стойке бара, остановилась, поставила на пол рядом с собой большой бумажный пакет, с которым пришла, и что-то сказала бармену. В результате после недолгих переговоров на стойке бара появился термос. Большой, в каких возят на пикник горячую еду. Улыбаясь, Людмила Николаевна поблагодарила бармена, забрала термос и скрылась где-то в глубине кафе.
— Куда это она пошла? — Сашка глядел ей вслед и отказывался что-либо понимать. — Вам не кажется странным, что все дороги ведут в это самое кафе? Все нити расследования — Тихомиров, «музейщик», с которым я сегодня разговаривал по телефону и который принял меня за Григория Григорьевича…
Ты все не о том думаешь, — вскинулся Никита. — Серого надо спасать! Он уже сто лет назад пошел куда-то, и его до сих пор нет! Надо срочно отправиться его искать. Без него я отсюда — ни ногой! Вот только отлучусь на минутку, а то я три бутылки разной воды выпил…
В эту минуту к Дронову со Светой подошел бармен. Он как-то странно посмотрел на ребят и спросил:
— Вы с ними? — Имелись в виду, наверное, Горностаев с Пузырьком.
— Разумеется, — сказала Света. — Вот только наш друг пропал. Куда ведет эта дверь?
— В подсобку. Но туда посторонним вход запрещен.
— А между прочим, сюда только что зашла женщина. Кому-то, значит, можно? Мы должны найти нашего друга, он сюда куда-то прошел. Может, ему стало плохо? Вы, случайно, не отравили его?