— Для меня — огромное, потому что я никак не могу понять, что заставляет вас всякий раз выбирать арию Дидоны.
— Воспоминания, друг мой, воспоминания! Вам и вправду этого не понять. Вас не было в Фонтенбло в тот вечер 6 октября 1783 года, когда я впервые пела эту арию перед их величествами. Какой вечер! Какой триумф! А затем премьера в Опере! Дидона изменила мою жизнь, мой дорогой Александр.
— К несчастью, она изменила и жизнь королевы, которую я всем сердцем ненавижу! Австриячка ее наверняка распевала для своего ненаглядного Ферзена!
И граф принялся напевать, подражая голосу королевы и усиливая ее немецкий акцент…
А та, что еще три года назад была знаменитой певицей Сен-Юберти, с жалостью посмотрела на своего мужа:
— Вам должно быть стыдно, граф! Королева сейчас в тюрьме, а она так любила музыку и театр!
— Было бы куда лучше, если бы королева только этим и интересовалась и никогда не вмешивалась в политику! Итак, Антуанетта, пойте все, что вашей душе угодно, но избавьте меня от этой арии. С меня достаточно уже и того, что у вас с ней одинаковые имена.
— Вам следовало об этом подумать прежде, чем на мне жениться! А графине д'Антрэг ария Дидоны нравится больше остальных. Особенно в исполнении Сен-Юберти!
И, чуть приподняв четырьмя пальцами свое просторное платье из переливающегося атласа, женщина присела в реверансе, как она делала когда-то на сцене под гром оваций, осыпаемая букетами цветов. Потом она раскрыла веер и покинула лоджию с царственным видом, распевая другую музыкальную фразу из той же арии.
Скоро звуки ее голоса стали неслышны в глубине огромного дома, и граф смог вернуться к своему письму. Д'Антрэг писал послу Испании в Венеции графу де Лас Казасу. Посол был его любимым адресатом и к тому же источником солидных доходов.
Наделенный не только способностью писать легко и ядовито, но и отличным воображением, граф Луи-Александр д'Антрэг, уехавший из Франции в 1790 году, нашел отличный способ выживания — причем весьма обеспеченного, — ведя переписку с заинтересованными людьми, имеющими возможность заплатить за информацию. Сначала граф шпионил в пользу Испании, потом и на другие страны — Англию и Россию.
Граф Александр родился в Монпелье в 1753 году и жизнь его складывалась достаточно странным образом. Виной тому стал его противоречивый характер.
Он принадлежал к старинному роду, владел замком Ла-Бастид в трех лье к северу от Обена.
В двенадцать лет Александр потерял отца-офицера, и его воспитанием занимался дядя, аббат Майдье, епископ Труа. Благодаря ему Александр получил отличное классическое воспитание, и дяде удалось привить ему интерес к Римской республике, неотделимой от аристократического Сената. С этого времени для юноши понятия «республика» и «всевластие аристократии» превратились в синонимы. Такая модель власти стала мечтой всей его жизни. Что же касается королевской власти, которую он якобы защищал в то же самое время, то граф воспринимал ее исключительно с позиции эпохи Меровингов, когда феодалы выбирали короля и свергали его, следуя собственным интересам.
Но такие взгляды не помешали графу д'Антрэгу восхищаться и Версалем, и после шести лет, проведенных в армии, он ушел в отставку, испросив разрешения быть представленным ко двору.
Как и полагалось, его дворянские титулы были направлены на рассмотрение Шерену, блюстителю и знатоку генеалогии, и тот в просьбе отказал. Титулы графа оказались не настолько старинными, чтобы ездить в каретах короля и находиться в его ближайшем окружении. Раздосадованный граф — он сохранил на всю жизнь зависть к придворной аристократии — отправился путешествовать. Он побывал в Ферне у Вольтера, в чьих взглядах ничего не понял, завязал бурную дружбу с Руссо. Затем д'Антрэг отправился вместе со своим дядей со стороны матери господином де Сен-Пристом в Константинополь, куда тот был назначен послом, побывал в Египте, а на обратном пути заглянул в Вену и Польшу.
Граф написал рассказы о своих путешествиях, и парижское общество оценило их изящество и стиль. В столице он присоединился к окружению графа д'Артуа, завязал дружеские отношения с графиней Полиньяк, Водреем, Сераном и другими завсегдатаями Трианона. Благодаря новым Связям ему удалось приблизиться и к королеве Марии-Антуанетте, на которую граф возлагал большие надежды.
В самом деле, граф д'Антрэг знал, что он хорош собой, достаточно соблазнителен, а так как он был настоящим фатом, то считал себя неотразимым. Но все получилось совсем не так, как представлял себе граф. Он очень быстро разонравился Марии-Антуанетте — была в графе неуемная жажда жизни, неприятие любого насилия, политического или религиозного, и определенная распущенность, которая шокировала королеву. Она не только холодно приняла его, но и отказалась впредь с ним встречаться.
Граф так и не смог ей этого простить, и с тех пор в его душе поселилась нежно лелеемая ненависть к Марии-Антуанетте, ненависть внимательная, терпеливая, неизменная. Именно такую ненависть очень часто вызывала к себе королева. А ненависть графа была настолько похожа на ненависть маркиза де Понталека, что эти двое должны были обязательно встретиться. Граф считал короля животным, королеву — шлюхой. Он отрицал королевскую власть именно потому, что эти двое восседали на троне, хотя эта власть давала ему возможность владеть землями и недвижимостью.
Слывя в Париже философом и острословом, чьими эпиграммами и памфлетами восхищались, граф становился истинным феодалом на своих землях. Он часто навещал свою мать, которую беспокоили странные умонастроения сына. Но больше всего ее тревожила открытая связь Александра с певицей Антуанеттой Сен-Юберти, примой парижской Оперы.
Графа д'Антрэга избрали депутатом в Генеральные штаты, и он принял революцию с радостью и вожделением человека, намеревающегося отхватить и себе подобающую долю благ. Но граф слишком поспешил обнаружить свое истинное лицо. Противоречия его взглядов стали явными. Несмотря на весь его «открытый либерализм» и его «просвещенные взгляды», в ночь на 4 августа граф проголосовал против отмены привилегий и продемонстрировал открытую неприязнь к Лафайету.
Он выпустил книгу «Мемуары о Генеральных штатах», которая пользовалась большим успехом. Она была написана таким образом, что любой человек, вне зависимости от своих взглядов, мог найти в ней то, что его устраивало. Гордый таким успехом, граф предложил свое перо на службу королю — предполагая получить за это вознаграждение. Но его величество, по совету барона де Бретейля, не доверяющего графу, отклонил это предложение.
Д'Антрэга это ничуть не смутило, он предложил свои услуги брату короля и довольно быстро стал его приближенным. Именно поэтому в 1790 году он оказался скомпрометирован в деле Фавра. Это был проект, согласно которому следовало похитить короля, а на его место посадить графа Прованского. Понимая, что веревка, на которой повесили Фавра, не так далека от его собственной шеи, граф попросил у Национального собрания отпуск и выехал из Франции. Предлогом послужила необходимость лечения печени у знаменитого доктора Тиссо в Лозанне. Там граф провел какое-то время и опубликовал памфлет против Национального собрания, но его кошелек от этого толще не стал.