Эйла и Джондалар взяли копьеметалки, прихватили по мешку с длинными копьями и пешком отправились туда, где находилось стадо. Твердые копыта животных растолкли сухую корку, покрывавшую землю в степях, и она превратилась в пыль, которая вздымалась в воздух и оседала тонким слоем на их темной косматой шерсти. О продвижении стада зубров можно было судить по клубам удушливой пыли, повисавшей в воздухе, похожей на дым степного пожара: они несли с собой такое же опустошение, как любое из стихийных бедствий.
Джондалар и Эйла описали дугу, чтобы подобраться к медленно продвигающемуся стаду с подветренной стороны, и принялись рассматривать животных, намечая жертву. На них повеяло резким запахом разгоряченных зубров, лица их покрылись тонким слоем пыли, которую разносил ветер. Телята с мычанием жались к самкам, а годовалые зубры резвились, испытывая терпение взрослых самцов.
Старый самец долго валялся в пыли, а затем перевернулся, чтобы вновь подняться на ноги. Он склонил к земле массивную голову, как будто тяжесть огромных черных рогов оказалась для него чрезмерной. На спине между лопатками возвышался горб, и если бы Джондалар, мужчина ростом шесть футов шесть дюймов, подошел к нему поближе, то можно было бы заметить, что его макушка находится выше верхушки горба, но лишь чуть-чуть. По сравнению с мощной передней частью туловища задняя казалась тощей. Эйла и Джондалар знали, что мясо этого огромного старого быка, для которого пора расцвета сил осталась далеко позади, окажется слишком жестким и жилистым, но оба взирали на него с восхищением. Зубр остановился и с подозрением посмотрел на них. Они подождали, пока он не отвернулся и не отправился дальше.
Они подобрались поближе к стаду. Шум, которым сопровождалось передвижение животных, усилился, а на его фоне резко выделялись голоса мычащих и фыркающих зубров. Джондалар взмахнул рукой, указывая на молодую самку, почти взрослую телочку, у которой вскоре могло бы появиться потомство, упитанную, успевшую как следует отъесться на летних кормах. Эйла кивнула, выражая свое согласие. Они приладили копья, и Джондалар показал жестом, что хочет подобраться к телке с другой стороны.
Благодаря какому-то удивительному чутью или просто заметив, что мужчина начал двигаться, телочка догадалась, что ей грозит беда. Она занервничала и попыталась прибиться к стаду. Другие зубры пришли в движение, пытаясь сомкнуться кольцом вокруг нее, и внимание Джондалара перенеслось на них. Эйла поняла, что они вот-вот упустят телку. Джондалар повернулся к ней спиной, и она не могла сигналом предупредить его, что телочка вскоре окажется для них недосягаемой. Крикнуть она тоже не решалась: ее крик послужил бы предупреждением для зубров, а Джондалар мог и не услышать его.
Наконец Эйла приняла решение и прицелилась. Джондалар обернулся и, мгновенно оценив ситуацию, вскинул копьеметалку к плечу. Обратившаяся в бегство телка переполошила других животных: они заметили появление людей. Джондалар и Эйла полагали, что клубы пыли послужат им прикрытием, но зубры давно уже привыкли к окружавшим их тучам пыли. Телочка находилась совсем недалеко от основной массы стада. Еще немного, и другие зубры прикроют ее своими телами.
Джондалар бегом устремился следом за ней и метнул копье. Спустя мгновение копье, пущенное Эйлой, взмыло в воздух и вонзилось в косматую холку животного. Копье Джондалара угодило телке в мягкий живот. Телка продолжала бежать по инерции, затем движение ее замедлилось. Она пошатнулась, упала на колени и рухнула на землю. Торчавшее у нее из живота копье с хрустом сломалось. Зубры почуяли запах крови и принялись обнюхивать поверженную телочку, встревоженно мыча. Эту погребальную песнь подхватили остальные животные; пребывая в крайнем напряжении, они заметались из стороны в сторону.
Эйла и Джондалар бросились бежать к лежавшей на земле телке. Внезапно Джондалар принялся размахивать руками, что-то крича. Но Эйла не поняла, в чем дело, и только покачала головой.
Старому зубру наскучили игры молодого бычка, который все резвился, пытаясь боднуть его, и он решил поставить наглеца на место. Молодой бычок шарахнулся в сторону и столкнулся с встревоженной самкой, а затем растерянно попятился. Большой зубр преградил ему путь к отступлению. Молодой бычок замотал головой, не зная, куда кинуться, но тут на глаза ему попалось бегущее двуногое существо. Пригнув голову к земле, он помчался на него.
– Эйла! Берегись! – крикнул Джондалар и побежал к ней, держа копье наготове.
Обернувшись, Эйла увидела, что за ней гонится молодой бычок. Первым делом она чуть ли не инстинктивно схватилась за пращу, ведь раньше она всегда использовала это оружие для защиты от нападения. Но тут же она опомнилась и приладила копье в ложбинку на копьеметалке.
Джондалар метнул копье рукой, чуть опередив Эйлу, но копье, выпущенное из копьеметалки, летело с большей скоростью. Копье Джондалара вонзилось в бедро зубра, и тот резко повернулся на ходу. Хорошенько приглядевшись, Джондалар увидел, что копье Эйлы угодило зубру прямо в глаз и еще продолжало раскачиваться. Животное скончалось прежде, чем успело рухнуть на землю.
Топот, крики и запах крови, которым пахнуло теперь уже с другой стороны, заставили топтавшихся на месте животных устремиться прочь от места, где явно происходило что-то недоброе. Отбившиеся от стада зубры с грохотом промчались мимо поверженных бычка и телки, направляясь следом за остальными. Пыль вскоре улеглась, но шум бегущего стада еще долго разносился по округе.
Мужчина и женщина застыли в неподвижности, в ошеломлении взирая на поверженных зубров, лежавших посреди опустевшей равнины.
– Вот и все, – изумленно сказала Эйла. – Все уже позади.
– Почему ты не попыталась убежать? – крикнул Джондалар. Лишь теперь, когда опасность миновала, он осознал, как сильно испугался за нее. – Ведь ты едва не погибла.
– Я не могла повернуться спиной к мчавшемуся прямо на меня быку, – возразила Эйла. – Тогда мне не удалось бы уцелеть. – Она бросила взгляд на зубра. – Впрочем, пожалуй, твое копье остановило бы его… но я никак не ожидала этого. Раньше мне всегда приходилось охотиться в одиночку, и мне не на кого было рассчитывать, кроме самой себя. Я знала, что защитить меня некому.
Услышав об этом, Джондалар смог куда яснее прежнего представить себе, как жила Эйла до сих пор. Ему открылась новая сторона ее характера. «Эта женщина, – подумал он, – эта ласковая, заботливая женщина вынесла столько испытаний, что об этом страшно и подумать. Конечно, она не станет ни от кого спасаться бегством, даже от тебя. Прежде, когда ты приходил в ярость, Джондалар, люди пугались и начинали пятиться. Но Эйла всегда находила в себе силы, чтобы дать тебе отпор, как бы ты ни бушевал».
– Эйла, ты восхитительная, неповторимая женщина. И ты замечательная охотница! – Джондалар улыбнулся. – Ты посмотри, нам удалось прикончить двух зубров. Как же мы дотащим эти туши до пещеры?
Только теперь Эйла поняла, какого невероятного успеха они добились. Она расплылась в улыбке, ощутив прилив гордости и радости, наслаждаясь сознанием одержанной победы. Джондалар подумал, что ей следовало бы улыбаться почаще. Она была красива и так, но, когда на лице ее расцветала улыбка, она просто вся светилась, как будто в душе Эйлы вспыхивало яркое пламя, отсветы которого плясали в ее глазах. Внезапно он расхохотался, и смех его звучал весело и заразительно. Эйла не удержалась и тоже рассмеялась. Оба они ликовали, упиваясь победой.