Графиня нервничала и не могла этого скрыть. Она замирала, когда Габриэль начинал волноваться, и тотчас же успокаивалась, едва Джерард ухитрялся усыпить подозрения Кроули.
Через час, когда Джерард наконец позволил Суэйлзу показать ему финансовое обязательство, они услышали все то, что рассчитывали и надеялись узнать из уст Кроули. Он назвал два-три места, в которых якобы были расположены золотые прииски компании, а также города, где, как он заявил, компания сосредоточила свою рабочую силу и представительства, а затем как бы нехотя обронил имена официальных лиц в Африке, якобы поддерживавших компанию, и представителей официальных организаций, имеющих властные полномочия, к которым ему приходилось обращаться за помощью. Умело подталкиваемый к признаниям Джерардом, он называл цифры в таком количестве, что теперь Монтегю был обеспечен работой по их проверке не меньше чем на неделю. Кроули также дважды упомянул, что компания уже готова приступить к следующей фазе разработок.
Теперь, когда они узнали то, что хотели узнать, Габриэль чувствовал себя измученным до последней степени непрерывными приливами и отливами напряжения. Похоже, графиня находилась не в лучшем состоянии. С другой стороны, Джерард явно получал удовольствие от этой игры, Кроули и Суэйлз воспринимали его реакцию как энтузиазм своего нового партнера, но Габриэль понимал, что это подавляемое возбуждение, вызванное торжеством и успехом.
— Итак, теперь вы сами во всем убедились. — Суэйлз указывал на нижнюю строчку финансового обязательства, покоившегося на коленях Джерарда. — Вам остается только поставить свою подпись вот здесь, и мы тут же приступим к работе.
— О, вы так любезны! Конечно, я подпишу бумагу обязательно и всенепременно, и все мы будем счастливы и довольны, не так ли?
Сияя улыбкой, он повернулся к Кроули.
— Если вы решились подписать, почему не сделать этого прямо сейчас? — небрежно спросил тот.
Джерард посмотрел на него и с невинной улыбкой изрек:
— Но, мой дорогой сэр, на данный момент я не имею права ничего подписывать как несовершеннолетний.
Нанеся этот разящий удар, Джерард с любопытством воззрился на Кроули, потом перевел взгляд на Суэйлза и затем повторил это в обратном порядке.
— А вы ничего не подозревали?
Лицо Кроули помрачнело.
— Нет, и, признаюсь, это очень досадно.
Подавшись вперед, он протянул руку, чтобы взять свою бумагу, но Джерард, продолжая сиять улыбкой, крепко удерживал ее.
— Нет причины для беспокойства. Поверьте, что моя сестра, моя главная опекунша, подпишет все, о чем бы я ее ни попросил. В самом деле, почему бы ей этого не сделать? Она ничего не понимает в делах и все оставляет на мое усмотрение.
Кроули заколебался — его взгляд буравил дышащее искренностью лицо Джерарда. Наконец он спросил:
— А кто ваш второй опекун? Ведь подписей должно быть две.
— Да, именно так обстоят дела, если речь идет об опекунше-женщине. Но мой второй опекун — старый осел, поверенный моего покойного папаши. Он живет в деревенской глуши. Как только сестра подпишет бумагу, он тоже ее подпишет как миленький.
Кроули посмотрел на Суэйлза — тот пожал плечами, — затем перевел взгляд на Джерарда и кивнул:
— Ладно, так и быть.
Он начал медленно поднимать свое тяжелое тело с дивана.
Джерард с грацией молодого животного протянул руку гостю:
— Пожалуйста, не сомневайтесь. Я все это оформлю должным образом и тотчас же отправлю бумагу вам.
Дойдя до двери, Кроули оглянулся.
Габриэль и Графиня замерли, вытянув шеи, стараясь все увидеть и услышать.
— Так когда нам ждать свою бумагу обратно?
Джерард улыбнулся, являя собой картину глуповатой безответственности и беззаботности:
— О, это потребует всего нескольких недель!
— Недель?!
Лицо Кроули снова потемнело.
Джерард подмигнул ему:
— Что вас так тревожит? Я ведь согласен! Просто старик — поверенный отца — живет в Дербишире.
Кроули продолжал неподвижно смотреть на него, и брови Джерарда изумленно поднялись, а выражение лица изменилось: он стал похож на разочарованного ребенка, ожидавшего подарка и теперь опасавшегося, что не получит его.
— В чем дело? Неужели спешка так уж необходима?
Кроули некоторое время изучал лицо Джерарда, потом медленно отступил к двери.
— Разве я не сказал вам, что компания начинает новую фазу операции? Как только мы достигнем этой фазы, мы прекратим прием новых инвесторов. Если вы хотите получить свою долю прибылей, вам следует подписать бумагу и вернуть ее нам как можно скорее. Вы можете отправить ее нашим поверенным Терлоу и Брауну в Линкольнс-Инн.
— Но если вы не пришлете ее нам в кратчайшие сроки, — вмешался Суэйлз, — потом будет поздно.
— О, не беспокойтесь! Я завтра же получу подпись сестры и отправлю бумагу поверенному. Тогда она прибудет очень скоро, вы и глазом моргнуть не успеете.
— Так и сделайте и сразу дайте нам знать, — С этими словами Кроули открыл дверь.
Суэйлз последовал за ним в коридор, в то время как Джерард остановился на пороге.
— Благодарю вас, и всего хорошего.
Еще некоторое время Джерард продолжал стоять в дверях и смотреть им вслед с глуповатой улыбкой, потом отступил назад, в комнату, закрыл за собой дверь, и тотчас же маска исчезла с его лица.
Габриэль обнял графиню за плечи. Она подалась в его сторону и на один восхитительный момент прижалась к нему всем телом. Забывшись, она принялась ласкать его, но тотчас же опомнилась и смущенно выпрямилась. Улыбнувшись в темноте, Габриэль сжал ее плечи, потом выпустил их и, оставив ее стоять за дверью, направился к Джерарду, на ходу прижимая палец к губам и давая Джерарду знак молчать. Некоторое время оба прислушивались, ждали, потом Джерард приоткрыл дверь и выглянул наружу.
— Слава Богу, они ушли.
Габриэль внимательно вгляделся в его лицо:
— Хорошо сработано.
Джерард улыбнулся:
— Это было самое длинное представление, которое мне довелось дать за всю мою жизнь, но, похоже, они ничего не заподозрили.
— Уверен, что это так. Если бы Кроули что-нибудь пронюхал, его бы и близко здесь не было.
Перейдя комнату и остановившись перед бюро у окна, Габриэль взял бумагу и перо.
— Теперь пора приступить к последнему акту нашей драмы. Нам надо записать все, что мы слышали, подписать бумагу и поставить дату.
Джерард пододвинул стул, и вместе они принялись анализировать беседу, записывая имена, названия мест и количество якобы добываемого золота. Обладая необычайно острой зрительной памятью, Джерард мог воспроизвести всю беседу, опираясь на некие зрительные вехи и сверяя свои впечатления с впечатлениями Габриэля, а также добавляя запомнившиеся ему мелочи. Прошел час, прежде чем они почувствовали, что на этот раз сделали все возможное.