Захватив из сарайчика пакет, Тоня подошла к дырке в заборе, которую приметила еще два дня назад, оглянулась и пролезла в соседний сад. Яблоня росла далеко от ограды, и Тоня осторожно пошла по высокой траве.
Участок был еще больше запущенный, чем их собственный. Начало быстро смеркаться, и она заторопилась: стемнеет, и никаких яблок не найдешь, а забираться сюда завтра ей почему-то не хотелось. Да и сейчас зря она это затеяла… Подойдя к раскидистому дереву, Тоня наклонилась. Падалицы и в самом деле было очень много, но все больше попадались яблочки подгнившие, на варенье такие точно не годятся. Тоня начала обрывать плоды с дерева, но сразу почувствовала себя как-то нехорошо, словно чужое брала без спросу. Трава под яблонями была очень высокой, вдалеке, у самой дороги, темнел дом, и ей казалось, будто в траве кто-то шуршит. Может, здесь змеи есть? Ой, да бог с ними, с яблоками, своими обойдемся…
Тоня сорвала, придерживая ветку, последнее, самое большое яблочко с золотистым бочком, но оно скользнуло из ладони и упало в траву. Присев, она раздвинула травинки и пошарила по земле, но яблочко не находилось. Бог с ним, решила Тоня, подняла голову и, увидев перед собой чьи-то ноги, не сдержала вскрика.
– Ну что ж орать-то так сразу, а? Полдеревни переполошила! И нет бы по делу, а то ведь по своей же глупости.
Тоня безропотно выслушала отповедь, виновато глядя в сторону.
– Я просто испугалась, вы незаметно подкрались…
– Это бандиты подкрадываются, а я крадусь, как рысь, – совершенно серьезно заметил толстый лысоватый мужик простецкого вида в кепке а-ля Лужков. – И тем самым бандитам являю облик нашего правосудия.
Тоня взглянула на него. Издевается, что ли? Непонятно.
– Какого правосудия?
– Нашего, калиновского. Участковый я местный, чего ж тут непонятного? Звать меня Капица Степан Иванович, ну а для тебя просто Степан Иванович.
Тоня опять недоверчиво посмотрела на мужика, но вид у того был абсолютно серьезный.
– Ну а теперь, милая моя, объясняй-ка мне, чего тебе на чужой территории понадобилось. Злодейство замышляешь или из жадности залезла?
– Да я просто яблок хотела нарвать, – обидевшись, сердито ответила Тоня. – Мне соседка сказала, что в доме никто не живет, вот я и решила… Можете меня арестовать, если хотите.
– Арестую, голубушка, непременно арестую, – проворковал участковый, – но только в другой раз. А пока отпускаю по причине деятельного твоего раскаяния и обещания задобрить меня в будущем банкой варенья. Тебе ведь Шурка, соседка твоя, насоветовала? Ну, так я и полагал. В общем, варенье принесешь.
– Так это ж взятка, товарищ участковый, – прищурилась Тоня.
– Ой, голубушка, какие ты слова-то страшные говоришь! – испугался Капица. – Хотя, если рассудить, то, конечно, взятка. А ты как хотела: в деревне жить и взяток не давать? Нет, милая, тут тебе не столица, где все по-честному, по закону, здесь с волками жить, по-волчьи – сама знаешь что. Да, взятка, взятка…
Вздыхая, он взял Тоню за руку и повел к дому.
– Ой, вы куда меня ведете? – забеспокоилась Тоня.
– Куда-куда? В дом старый. Сейчас снасильничаю тебя там, а труп под яблонькой и закопаю. Народу тут немного ходит, а яблочки знаешь какие потом расти начнут! И варенье славное будет…
Господи, да он сумасшедший! Никакой он не участковый, догадалась Тоня. Сейчас закричу, подумала она. Но не закричала. Мужик, крепко держа ее под локоть, провел мимо дома, толкнул незапертую калитку и вывел на улицу.
– Ну все, красавица, дорогу отсюда знаешь. Пакетик свой не забудь. – Он протянул Тоне пакет с яблоками, невесть как оказавшийся у него в руке.
– Спасибо, – растерянно сказала Тоня.
– Да всегда пожалуйста! – отозвался странный участковый. – Только учти, красавица, второй раз поймаю, уши надеру, вон как Вальке с Васькой. Ну, бывай.
Он повернулся и вразвалку зашагал к магазину.
– Да, что забыл-то я? – обернулся дядька к смотревшей ему вслед Тоне. – Как зовут-то тебя?
– Антонина.
– Антонина? Хорошее имя. Жалко только, Витьке твоему такие не нравятся.
Через две минуты он исчез в сумерках. Пораженная Тоня так и стояла с пакетом в руках. Господи, как он догадался, что Вите имя ее не нравится? Может, он и в самом деле сумасшедший? У тех, кажется, интуиция обостренная, как у зверей. Надо будет завтра у тети Шуры спросить… Но как же она испугалась!
Тоня пошла к своему дому, оглядываясь по сторонам. И что же Витя так долго не едет…
– Мам, рассказывай же! Ну мам!
Юлька только что не приплясывала вокруг тети Шуры. Та не торопясь стянула разношенные кеды и опустилась на крыльцо.
– А что рассказывать-то? – проворчала она. – Виктор это, с женой своей.
– Поговорила ты с ней?
– Да поговорила, поговорила.
– Ну и как она? Мам, да чего из тебя все выжимать надо?
Тетя Шура покачала головой. Когда она увидела жену Виктора, то обомлела. Высокая, статная девушка с русой косой еще издалека казалась ей красивой, но увидеть такое лицо она не ожидала. Ясные серые глаза под дугами густых бровей, нос прямой, губы резные… Господи прости, с нее ведь икону писать можно. Ну Витька, ну и жену нашел себе!
– Мам, да не молчи ты! – рассердилась Юлька. – Не хочешь рассказывать, так и скажи.
Тетя Шура глянула на дочь, мысленно сравнила ее с той. Вздохнула.
– Да хочу я, Юль, только не знаю, с чего начать. Растерялась я.
– Почему?
– Думала, фифу какую увижу в Викторовых женах-то, а там красавица такая, что я аж обомлела. Да и не в том дело, что красавица, а в том, что не по Виктору она.
– Как так? Не понимаю.
– Да так. Не знаю как. Но только Витька другую себе жену должен был выбрать, я так полагала. Да и сейчас полагаю. Не пара она ему. Поглядела я на нее, послушала… Может, конечно, Витька наш сильно изменился, да только сомневаюсь я что-то. Ну как она за него замуж пошла, я понять еще могу. А вот как он на ней жениться вздумал? Витьке всякие финтифлюшки нравились, вроде Любки-продавщицы, – чернявенькие, вертлявенькие… Да чего я тебе рассказываю, ты лучше меня все знаешь.
Юлька только молча кивнула.
– Зайдет она к нам, сама посмотришь, – закончила тетя Шура и поднялась. – Ладно, пошли домой, холодно уже. Где паршивцы-то твои?
– Мам, да не паршивцы они!
– Паршивцы, паршивцы, точно тебе говорю. Конфет купила?
– Купила, – пробурчала Юлька.