– Вот оно! Руна «Чернобог» означает прорыв магического круга, – прочитала Маша.

Теперь Севка с Машей выглядели не просто довольными, а прямо-таки счастливыми. Они не только все расшифровали, но и поняли, что же такое они расшифровали.

– Значит, – уточнил Антон, – нужно просто перевернуть эту деревяшку? И все вернется, как было?

– Ага, – подтвердил Севка, – кстати, спасибо тебе, Антоха!

Сева кивнул на бумажки.

– Мы полночи над ними бились, а они все никак не склады…

И вдруг он замер на полуслове. Маша, глядя на него, тоже перестала улыбаться.

– Что-то не так? – Лёля вдруг вышла из своего полуобморочного состояния.

– Не понимаю, – задумчиво ответил Севка, беря в руки букву «Т». – Не было у нас ночью никакой «Т». Да, Машка?

– Не было, – тревожно ответила Маша. – была эта… «Б»… Любина руна… Такая… с двумя палочками.

И Маша ткнула в книге на руну .

– Значит, – как-то обреченно уточнила Лёля, – Любина руна поменялась на «Т»?

Севка и Маша кивнули. Лёля схватила бумажку с «Т», перевернула и уставилась на руну .

– Это «Треба», – тут же вычитала Маша, – «жертвоприношение, без которого на Дороге невозможно воплощение намерения»…

– «Жертвоприношение»! – отчаянно перебила ее Лёля и закрыла лицо руками.

Все затихли и уставились на Лёлю.

– Лёля? – тихо спросил Антон. – Лёль, ты что-то знаешь? Лёля, расскажи нам…

– Она сказала, – выдавила из себя Лёля, – что сама знает, как разобраться с проблемой…

– С какой проблемой? – вкрадчиво спросил Антоха, отнимая Лёлины руки от лица. – Лёля, скажи мне, пожалуйста….

– Я хотела сказать сразу, – прошептала Лёля.

– Говори сейчас, – попросил Антон.

– Я просто боялась…

– Не надо бояться…

– Я думала, так будет лучше…

– Нет.

– Она мне запретила.

– А я разрешаю.

– Я просто подумала…

– Лёля! – гаркнул Антон. – Говори немедленно, шутки кончились!

– Перун…

– Что?!

– Он сказал… – Лёля заплакала.

– Что?!

– Что мы должны принести ему человеческую жертву, – Лёля разрыдалась.

– А Люба? – машинально спросил Антон, но уже сообразил. – И ты молчала? – заорал он.

– Она сказала, что знает, что делать, – всхлипнула Лёля.

– Ааа! – Антон грохнул кулаком по стене.

За секунду постарался взять себя в руки и оглянулся на остальных.

– У нас проблема, – сказал он срывающимся голосом, – нам надо спасти Любу. Где Мишка?

– Мишки давно здесь нет, – тихо сообщила Маша, – он куда-то ушел.

– У нас две проблемы, – мрачно сказал Антоха.

* * *

– Так значит я – Беррр, – Мишка снял наушники, встал и тряхнул головой.

Его еще немного шатало, но на ногах он уже стоял твердо.

– Именно, – ответила копия англичанки и немного отодвинулась от него.

Мишка хотел сказать много чего – про богов, про Черных и Белых, про трусливых домовых – но вместо этого неожиданно для себя зарычал. Он и не подозревал, что умеет так рычать – свирепо и многообещающе. Все громче и громче. И все более и более многообещающе.

Когда воздух (а вместе с ним и рык) закончился, Анна Павловна выглянула из-за стула, за которым, оказывается, пряталась, и спросила:

– Все?

– Пока да! – сказал Мишка и двинулся к дверям.

Там его должны были ждать какие-то сторожа – и это было кстати, потому что Беру очень хотелось прямо сейчас намять хоть какие-нибудь бока. Но за дверью оказалось пусто, только белая палица сиротливо валялась посреди коридора.

– Сбёгли! – прокомментировал голос Кладового.

– Я бы тоже сбёг, – отозвался голос директорского Кабинетного, – если бы на меня… вот так…

Мишка повел головой, выискивая говорящих. Обсуждение сразу стихло.

– Вылезайте! – приказал Бер. – Пойдем объяснять всяким, что к чему, а то совсем обнаглели!

Из-за батарей, плинтусов, приоткрытых дверей осторожно высунулись лица кабинетных.

– А одолеем? – опасливо спросил Столовой. – Они того… воины!

– А вы – в своем доме! – ответил Мишка, сжимая кулаки. – Кто одолеет домового в его хате?

Это были правильные слова. По коридору прокатилось одобрительное:

– И то правда… Наш дом – нам и решать… А то ишь ты!..

Маленьких фигурок в поле зрения прибавилось. Мишка помахал руками, разминаясь.

– Молодцом! – одобрил Зальный. – Тебе бы еще бы секиру – был бы Берсерк, Бер с секирой!

– И так справимся! – отрезал Мишка. – За мной!

Он сунулся было на крышу, но Анна Павловна дернула его за штанину:

– Она в бассейне, Берегинюшка наша!

– Кто? – не понял Мишка.

– Люба!

Мишка быстро зашагал в сторону бассейна. На ходу вспоминалось, как он вытаскивал оттуда первую руну, как жался по углам от домовых. А теперь домовые шли за ним, как за воеводой. Потому что теперь он стал Бером. То есть вспомнил, что он Бер.

Уже на входе в бассейн на нем повисла маленькая Анна Павловна:

– Не ходи туда, юношам туда ходить не надо…

Мишка стряхнул ее с рукава, и, не снижая скорости, вломился внутрь.

Глава 19. Бер и Берегиня

Бассейн был полон. В нем мерцала чистая, прозрачная и необыкновенно голубая вода, она как будто светилась изнутри. Мишка, который был уверен в том, что сейчас увидит связанную Любу или Любу, которую пытают, так разогнался, что притормозил у самой кромки воды. Огляделся. Принюхался.

Пахло покоем. Пахло полным умиротворением. Весенними листьями и утренней свежестью. Первыми цветами, проталинами, ярким солнцем в безоблачном, ослепительно голубом небе, только что лопнувшими почками, свежим березовым соком и еще чем-то непонятным, но таким удивительным… От этого запаха хотелось бежать, нестись, прыгать, плыть, кричать, совершать подвиги. Хотелось смеяться, танцевать и кричать одновременно…

Мишка огляделся, улыбнулся до ушей, расправил плечи и тихонько позвал:

– Люба… Люба, ты здесь?