Book.

– Уходи… – донесся тихий шепот с другой стороны бассейна.

– Я не уйду без нее! – крикнул мгновенно проснувшийся в Мишке Бер.

И тихий шепот в ответ:

– Я погублю тебя…

– Да я сам кого хочешь погублю! – рявкнул Мишка.

– Это я – Люба. Со мной все хорошо, уходи… – прошептали из воды.

Мишку это «уходи» задело почище всех угроз.

– Нет! – насупился он. – Я не уйду пока… пока не увижу тебя.

Сказал и понял, что действительно не уйдет. Врастет тут в кафель, как памятник, но не сойдет с этого места. Из воды донесся тихий вздох.

– Отойди подальше, – попросил его тихий голос. – Не покажусь, пока не отойдешь.

Мишка пару мгновений постоял, потом решил, что можно и отойти, в крайнем случае он быстро подбежит обратно. Он сделал шаг назад. Потом еще. И еще. И только когда он плечами уперся в стенку, поверхность воды заколыхалась, и в середине бассейна показалась Любина голова.

– Увидел? – хрипло спросила она. – Иди отсюда!

И только Мишка собирался обидеться, как в невесть откуда взявшемся световом пятне блеснули Любины волосы.

– Мммм, – промычал Мишка и осел на пол.

Люба на неимоверной скорости подплыла к борту.

– Миш! Мишка! Что с тобой? Ты…

И эхом по бассейну разнесся вопль отчаяния.

– Я же говорила, уходи…

А Мишка сидел и смотрел, как по Любиным волосам стекает вода, и понимал, что это – самое прекрасное из всего, что он видел в жизни.

* * *

Когда Антон увидел толпу домовых, которые неслись прямо на него, первое желание было – убежать и спрятаться. Это он легко подавил в себе, потому что уже привык быть вожаком. А убегать и прятаться вожакам не пристало.

– Там Мишка… Берегиня… Надо спасать… Идемте же!

С десяток маленьких человечков стали тянуть его за руки, за ноги, за штаны, а кто-то даже залез на плечи и орал прямо в ухо.

Антон немедленно почувствовал себя Гулливером и растерялся. Из потерянного состояния его вывел резкий окрик Нины Константиновны.

– Олухи! Куда вы его тащите! Там же Бе-ре-ги-ня!

Домовые немедленно слезли с Антона и накинулись на Лёлю и Машу.

– Пойдемте… Скорее… Будет поздно…

Девочки побежали, точнее их поволокли за собой. Антоха с Севкой пару секунд таращились друг на друга, а потом бросились следом.

* * *

– Люба, ты такая красивая…

На Любином лице отразилось отчаяние.

– Миша, еще немного – и будет поздно… – что-то изменилось в Любином голосе.

Но Мишка ничего не заметил. Он вообще ничего не замечал, кроме огромных, как небо, глаз и волос, которые как будто светились и колыхались в такт волнам. А может быть, и сами были волнами? Сейчас Мишка ничему не удивился бы.

– Ты… ты… – Мишка мучительно подбирал слова, но ни одно из них не подходило, чтобы описать его впечатления. – Ты… особенная!

Сказал – и стало мучительно стыдно, потому что слово оказалось слишком бледным по сравнению с Любиными волосами, глазами, голосом…

– Я – Берегиня, – тихо сказала Люба, блеснув глазами.

– Ты не просто особенная, – заторопился Мишка. – Ты чудесная… ты очень… ты самая…

Он не мог договорить фразу, и Люба это почувствовала. Она перестала бороться с собой.

– Не надо ничего говорить, – засмеялась Берегиня, подплыла к бортику и положила голову на руки.

Сердце у Мишки подпрыгнуло и застучало по всему телу.

– Т-т-ты там что, г-г-голая плаваешь? – спросил он.

Берегиня расхохоталась, как будто по полу рассыпали хрустальные колокольчики.

– А ты сам посмотри, – хитро блеснув глазами, сказала Люба и нырнула.

Мишка подождал минутку, потом на ватных ногах встал и пошел к бортику. Шаг. Шаг. Еще шаг. Было очень страшно и очень томительно. Когда до бортика оставалось совсем чуть-чуть, Мишка присел на корточки и постарался заглянуть в воду, заранее замирая от того, что может быть…

И опять раздался тихий голос:

– Вот и ты…

Лицо Любы появилось из воды внезапно и буквально в сантиметре от Мишкиной головы.

– Ты пришел ко мне… – мокрая рука обвила Мишку за шею, и прохладные губы прижались к его губам.

У Мишки внутри, где-то в центре живота, словно взорвался воздушный шарик, наполненный гелием. Стало одновременно страшно, щекотно, весело и тревожно. А еще перехватило дыхание и захотелось взлететь над землей. Все вокруг закрутилось, и Мишка ощутил себя внутри огромной карусели. Даже не из желания обнять, а просто, чтоб удержать равновесие, он схватился за Любу обеими руками…

Каким-то самым древним чутьем он все-таки ощутил опасность. И тот, самый крохотный участок мозга, который не был оглушен поцелуем, а пытался думать, отметил, что уж очень холодны губы, и руки его странно стынут на Любином теле. И наверное, именно этот кусочек мозга заставил Мишку чуть скосить глаза.

– Что это? Где твои ноги? – прохрипел он, глядя в воду.

– Ничего, ничего, – жаркий шепот у его уха. – Иди ко мне… Ты мой…

И тут Мишка сдался окончательно.

* * *

Когда Лёля и Маша ворвались в бассейн, Мишка был уже наполовину под водой. Ахнув от ужаса, девочки стали вытягивать его за ноги.

– Что происходит? – крикнула Машка и глянула в воду. – Лёля!.. Там… Там… Там русалка!

– Птица? – ошеломленно спросил подбежавший Севка.

– Нет! Настоящая! С хвостом! Это она Мишку топит, – завизжала Маша.

– Маша, уходи отсюда! – даже не крикнула, а рыкнула Лёля. – Мальчишек уводи, или погибнете все.

– А ты? – успела спросить Маша, машинально выполняя приказание и выталкивая всех за дверь.

– А я – Лёля! Я – справлюсь! – сказала девочка и сиганула в воду.

* * *

– Она – Лёля, она – справится, – как заклинание твердил Антон, вышагивая под дверью в бассейн.

Прорвать кордон из домовых, которые забаррикадировали собой вход и не пускали Антона внутрь, не получалось.

– Все будет хорошооо! – на одной ноте протяжно выла Нина Константиновна, периодически срываясь на: «Ах, какой был маа-альчик!» или «А как нам без Берушки будет плооохо».

– Она – Лёля, она – справится, – заявил Антон Севке.

Севка мелко-мелко закивал, протер очки и уткнулся взглядом в стенку.

– Конечно, справится! – подхватила Маша. – Она же богиня, у нее же руна Воды, она же умница, она обязательно придумает что-нибудь…