Но все просьбы, с которыми она обращалась к эльфам, исправно выполнялись, хотя иногда довольно странным образом.

Например, она пожелала, чтобы в классе у нее завелась подруга, чтобы она дружила только с ней и не говорила, что от нее пахнет хлевом.

Через два дня Дагмар Гран подошла к Венделе и спросила, не хочет ли она зайти к ней домой после школы. Дагмар из богатой семьи, у них большая ферма недалеко от церкви, несколько тракторов и больше сорока голов скота — у коров даже имен нет, так их много. Только номера. Вендела сказала, что сейчас она не может, ей надо позаботиться о Розе, Розе и Розе, но потом обязательно зайдет. Дагмар кивнула — конечно, конечно, можно и потом.

Через неделю Вендела попросила, чтобы на ужин было что-то другое, а не вареный угорь. Отец по случаю купил дешево несколько больших угрей, и уже десятый день у них на столе ничего, кроме угря, не было.

— Сегодня у нас цыпленок, — сказал Генри, когда она пришла домой. — Свеженький, только что зарезал.

После того как она подружилась с Дагмар Гран, она попросила учительницу, чтобы та разрешила ей пересесть на пустую парту рядом с Дагмар. Но фру Янссон строго сказала, что, кто и с кем сидит, определяет она, и никто другой, и Вендела будет сидеть, где сидит, у окна с Торстеном Хелльманом. Вендела и не знала, что оказывает на Торстена благотворное влияние.

На следующий день Вендела попросила эльфов, чтобы у нее вместо фру Янссон была другая учительница, не такая строгая.

Через три дня фру Янссон простудилась и заболела. Простуда перешла в воспаление легких, она чуть не умерла, и после того, как ей стало получше, ее направили на длительное лечение в санаторий. Ее заменила молодая и веселая учительница из Кальмара, фрекен Эрнстам.

Ученикам велели набрать полевых цветов и отнести их мужу фру Янссон, школьному сторожу. Вендела принесла самый большой букет и тихо пожелала фру Янссон скорейшего выздоровления.

По дороге домой она прошла мимо камня эльфов, стараясь не смотреть в его сторону.

34

Вина, сыры, гроги и коньяки не прошли бесследно. Живот у Джерри был большой, белый и без малейшего намека на мускулы. Пер одним размашистым движением содрал наклейку.

Джерри буркнул что-то, но не двинулся с места.

— Вот так, — сказал Пер, складывая повязку. — Так-то лучше.

Джерри снова что-то хрюкнул. Рана почти совсем зажила — осталась только длинная розовая полоса.

— Ты помнишь, как это произошло?

Джерри помолчал.

— Бремер.

— Бремер был с ножом? Он пырнул тебя ножом и ударил по голове?

Джерри закивал головой — да, мол, так и было.

— Ну хорошо… Но вы же друзья… Что на него нашло, ты можешь объяснить?

Джерри покачал головой. Он твердо держался своей версии. В его затуманенном мозгу вряд ли было место для сложных интриг, поэтому Пер решил, что отец говорит правду. Но до чего же странно! Ганс Бремер нападает на друга и коллегу с ножом, потом запирается с какой-то женщиной на вилле, обливает все бензином и поджигает… Очень и очень странно.

Пер надеялся только, что полиция скоро закончит расследование и он узнает, что же произошло на вилле.

Загадка на загадке. Куда делся талисман Ниллы? Он обыскал все накануне вечером и сегодня утром — в доме камня не было. Посмотрел в машине — тоже безрезультатно. При этом он старался не попадаться на глаза отцу, потому что тут же слышался хриплый призыв: «Пелле! Пелле!»

Он выпрямился:

— Джерри, с тобой теперь все в порядке, и вечером я отвезу тебя домой. Как ты на это смотришь?

Отец ничего не ответил.

— Значит, так и сделаем. Отдохни, потом поужинаем и поедем.

Через час после ланча он решил побегать — прочистить голову и побыть вне общества Джерри.

День выдался свежий и ясный, над континентом плыли, на ходу меняя форму, легкие белые облака. Он побежал вдоль берега на север, и бежал довольно долго, пока не увидел на горизонте черный купол острова. Пер вспомнил название: Голубая Русалка. Он остановился и залюбовался пейзажем. Скалы, солнце, море… На несколько мгновений он словно забыл обо всем. Потом повернулся и побежал назад.

Он пробежал уже больше половины, как увидел еще одного бегуна, в белой шапочке и красном тренировочном костюме. Он бежал с востока, по извилистой тропинке, уходящей в глубь острова. Тонкая фигурка быстро приближалась.

Это был не он, это была она. Вендела Ларссон.

Пер остановился за несколько сот метров до каменоломни, подождал ее и улыбнулся:

— Много набегали?

Странно, ему показалось, что она чем-то смущена, словно он застал ее за каким-то неподобающим занятием.

— Вы спрашиваете, сколько я набегала… — Она задумалась. — Не знаю… я не считаю. Выбежала в альвар и назад. Мой стандартный маршрут.

— А я предпочитаю вдоль берега. Два километра на север и назад.

Она улыбнулась:

— Я бегаю каждый вечер. Мы же говорили, что можно объединиться… может быть, завтра?

— С удовольствием.

Они замолчали. Пер побежал дальше, и она последовала за ним.

— Как ваши дети? — спросила она.

Он покосился на Венделу. Что она знает? Знает ли, как тяжело больна Нилла? Он был просто не в силах говорить про ее болезнь.

— То так, то эдак, — сказал он уклончиво. — С Йеспером все в порядке, а Нилла… Нилла потеряла свой талисман.

— Огорчилась, наверное? Я заметила, на вечеринке она была немного бледной…

— Немного, — прервал ее Пер. — Немного огорчилась.

Вендела посмотрела на его дом:

— Где она его потеряла? Дома?

— Она считает, что дома.

Вендела внезапно остановилась и зажмурилась. Пер уставился на нее:

— С вами все в порядке?

Она открыла глаза, кивнула и побежала дальше. Только бросила через плечо:

— Я уверена, вы найдете талисман в ее комнате.

Первое, что сделал Пер, придя домой, — зашел в комнату Ниллы.

Камень лежал на кровати. Круглый кусок черной отшлифованной лавы, он ярко выделялся на белом покрывале.

Как он мог его не заметить? Он же перевернул весь дом…

35

— Эта, с вечеринки, — сказал Джерри.

Он стоял во дворе и дрожащим пальцем показывал на виллу у каменоломни.

— Что? — Пер сунул портфель Джерри в багажник.

— Снимал, — сказал Джерри.

— О ком ты говоришь?