— Может, надо ее догнать? — неуверенно спрашивает Энн.
— Нет, — отрезает Фелисити. — Если ей нравится вести себя как капризное дитя, так и пусть. Я за ней бегать не стану.
Она крепко сжимает в руке лук.
— Идемте.
Амулет показывает направление, и мы углубляемся в лес, идем мимо чащи, где ждали нас несчастные леди с фабрики, погибшие в огне. Мы следуем указаниям Ока Полумесяца, шагаем по длинной извилистой тропинке, пока не добираемся до двери, что ведет к Пещере Вздохов.
— Почему мы снова здесь оказались? — спрашивает Фелисити.
Я растеряна.
— Не знаю. Похоже, я запуталась в направлениях…
Внезапно Энн замирает на месте, в ее глазах вспыхивает сильный испуг.
— Джемма…
Я оборачиваюсь — и вижу их, плывущих вдоль тропы.
Фелисити тянется к стрелам, но я останавливаю ее руку.
— Все в порядке, — говорю я. — Это те самые девушки в белом.
— Храм уже близко, — шепчут они жужжащими голосами. — Иди за нами…
Они движутся очень быстро. И мы спешим изо всех сил, чтобы не потерять их из виду. Окружающая тропу зелень, похожая на зелень джунглей, сменяется холмистой равниной, время от времени под нашими ногами — горячие пятна песка… Когда мы добираемся до третьего холма, я уже не вижу девушек в белом. Они исчезли.
— Где они? — спрашивает Фелисити.
Она сняла колчан, чтобы растереть затекшее плечо.
— Я не знаю, их не видно, — говорю я, пытаясь отдышаться.
Энн садится на камень.
— Я устала. Как будто мы уже несколько дней идем!
— Может, мы увидим что-нибудь, если поднимемся на холм, — предполагает Фелисити. — Они ведь сказали, что Храм близко. Идем, Энн!
Энн неохотно поднимается, мы карабкаемся по склону холма.
— Вы что-нибудь слышите? — спрашиваю я.
Мы все прислушиваемся; где-то недалеко раздается как будто негромкий плач.
— Птицы? — спрашивает Фелисити.
— Чайки, — говорит Энн. — Мы, похоже, недалеко от воды.
Мы почти на вершине холма. Я предлагаю Энн руку, чтобы помочь ей преодолеть последнюю часть подъема.
— Ну и ну… — выдыхает Энн, окинув взглядом пейзаж.
Перед нами широкое пространство воды, и не слишком далеко от берега — маленький остров. На нем возвышается величественный собор с сине-золотым куполом. Чайки, чьи голоса мы слышали недавно, кружат над ним.
— Да, это он, — говорю я. — Тот, что был в моем видении.
— Мы его нашли! — кричит Фелисити. — Мы нашли Храм!
Спеша угнаться за девушками в белом, я перестала следить за амулетом, проверять курс. А теперь, взглянув на него, вижу, что Око Полумесяца угасло.
— Мы сбились с пути! — пугаюсь я.
— Да какая разница? — возражает Фелисити. — Мы ведь в конце концов нашли Храм!
— Но он не на нашей тропе, — возражаю я. — Нелл предупреждала, что мы должны держаться тропы.
От усталости Фелисити впадает в раздражение:
— Джемма, она просто несла всякую ерунду! Ты следуешь советам абсолютно сумасшедшей особы!
Я поворачиваюсь вокруг себя, верчу амулет так и эдак, надеясь уловить нечто вроде сигнала. Но амулет не оживает.
Энн касается моей руки.
— И в самом деле, Джемма! Мы ведь понятия не имеем, можно ли доверять ее словам. В лучшем случае она просто душевнобольная. В худшем — может служить Цирцее. Мы не знаем!
— Ты даже и того не можешь знать, стоит ли доверять этому амулету! — настаивает Фелисити. — Если подумать, куда он нас завел? К неприкасаемым? К тем сгоревшим девицам в зарослях? А в тот вечер, когда мы были в опере? Нас чуть не убили те ужасные охотники!
Энн кивает.
— Ты сама говорила, что девушки в белом приходили к тебе в видении. Они показали тебе Храм, и вот он, пожалуйста!
Да, вот только… Этот храм стоит не на тропе. Нелл предупреждала, что нас постараются увести с истинного пути. Нелл, в безумном гневе задушившая попугаиху, пытавшаяся и меня тоже придушить… «Не доверяй ей», — говорили девушки в белом. Но Картик говорил, что доверять нельзя никому и ничему в сферах. Я уже вообще не знаю, чему верить.
Собор на острове выглядит так, словно он воздвигнут много лет назад. Это должен быть нужный нам Храм. А чем еще он может оказаться? Внизу, у берега, покачивается на волнах лодка, как будто нас здесь ждали.
— Джемма? — окликает меня Фелисити.
— Да, — говорю я, пряча амулет. — Это должен быть Храм.
Фелисити, взвизгнув, пускается вниз по склону, к лодке. Вдали красуется величественный собор, маня нас тысячами огней. Мы отвязываем лодку и отталкиваемся от берега, мы гребем, направляясь к острову.
От воды поднимается туман. Внезапно темнеет. Крики чаек звучат со всех сторон. Полоса воды, отделяющей нас от Храма, оказывается куда шире, чем мы думали. Я вглядываюсь сквозь дымку — и собор кажется мне простыми развалинами. Желтая луна видна сквозь высокое пустое окно, ее свет поблескивает в осколках стекол, оставшихся в рамах, и ночное светило выглядит как маяк, зовущий заплутавшие корабли. Я зажмуриваюсь — а когда вновь открываю глаза, собор стоит передо мной все так же величественно, это гигантское каменное сооружение со шпилями и огромными готическими окнами.
— Он выглядит совсем пустым, — говорит Фелисити. — Да я и представить не могу, чтобы в нем кто-то жил.
Мне хочется сказать: «Кто-то или что-то».
Мы вытаскиваем лодку на берег. Храм стоит высоко на холме. Чтобы добраться до него, нам нужно миновать крутую лестницу, высеченную прямо в скале.
— Как вы думаете, сколько здесь ступеней? — спрашивает Энн, окидывая взглядом лестницу.
— Пока не пересчитаем, не узнаем, — говорю я, начиная подъем.
Это трудное предприятие. На полпути вверх Энн вынуждена сесть и отдышаться.
— Мне не добраться туда, — пыхтит она.
— Доберешься, — говорю я. — Осталось совсем немного. Посмотри-ка!
— Ох! — изумленно вскрикивает Энн.
Огромная черная птица проносится совсем рядом с ней и садится на ступени неподалеку. Это вроде бы крупный ворон. Птица громко каркает, и у меня по рукам бегут мурашки. К первой птице подлетает вторая. Парочка, похоже, подгоняет нас, требуя двигаться дальше.
— Идемте, — говорю я. — Это всего лишь птицы.
Мы проходим мимо птиц и наконец добираемся до конца лестницы. Здесь мы видим перед собой огромные золотые двери. На их филенках вырезаны самые прекрасные в мире цветы.
— Какая прелесть! — говорит Энн.