После этих слов пограничница слегка смутилась, и Ирина догадалась, что сообразительный профессор Кряквин кроме слов употребил ещё кое-какие средства убеждения.
— Ну, в общем, — продолжила девушка, — я думаю, ведь правда, для мусульманки это большой грех… и действительно женщина, по голосу судя… и не на самолёт она идёт, а в город… ну, понятное дело, нарушение… — она просительно взглянула на Катю и Ирину, — вы ведь меня не заложите?
Подруги дружно замотали головами.
— В общем, пропустила я эту мусульманку замотанную… и твой за ней так и припустил…
— Спасибо, — проговорила Ирина и протянула девушке купюру.
— Да что вы, — та отмахнулась, — я не из-за денег, а только как женщина женщине… у самой друг — тот ещё ходок… но твой-то, — она сочувственно поглядела на Катю, — с виду такой… не годящий, а туда же!
Обе пограничницы скрылись за служебной дверью, а подруги, пригорюнившись, побрели к выходу.
— Ну и что, интересно, я выиграла? — раздражённо проговорила Катя после длительной паузы, — узнала только, что мой, с позволения сказать, муж действительно прилетел с какой-то восточной красоткой! А кто она такая и куда потом подевалась — так и неизвестно!
Постой-ка! — вдруг проговорила вполголоса Ирина и бросилась в сторону. Проследив за ней, Катя увидела, как подруга поймала за локоть худощавую немолодую женщину в сером комбинезоне, которая двигалась по залу, вооружённая большим моющим пылесосом. Катя двинулась вслед за подругой, ещё не вполне понимая, что та задумала.
— Два дня назад вы здесь убирали? — допрашивала Ирина уборщицу.
— Ну, допустим, что я, — отвечала та насторожённо, — а чего надо-то? И ты кто вообще такая?
— Да вы в позу не становитесь, я только поговорить хочу!
— А о чем нам разговаривать, и чем мне это поможет?
— Немножко заработать хотите?
— Ну, допустим, хочу, только это смотря чем. С контрабандой, с наркотой не связываюсь…
— Боже упаси! — Ирина замахала руками. — Какая контрабанда! Я что, по-вашему, похожа на контрабандистку?
Уборщица оглядела её и пожала плечами:
— Да сейчас не разберёшь, кто на кого похож. С виду — человек как человек, а на самом деле — террорист или авторитет уголовный… короче, чего надо-то?
— Обыкновенное дело, житейское! Вот у подруги моей муж два дня назад прилетел, и был он притом с посторонней бабой…
Известное дело, — уборщица пригорюнилась, — все они такие! Мой вот, козёл, двадцать лет прожили и вдруг взбрыкнул, ушёл к молодой, с тремя детьми меня оставил, так и пришлось за тряпку да швабру взяться… Думала на пенсии отдохну, поживу на даче как белый человек, цветочки разводить буду, тюльпаны с георгинами, а мне судьба дулю с маслом показала! Вкалываю тут с рассвета до заката, так что руки-ноги отваливаются!
— Так у вас же дети, наверное, большие, — брякнула Катерина, — помочь могут…
— Вот и видно, что у тебя детей нету! — безошибочно определила уборщица. — Иначе ты бы ерунды не говорила! Это же надо — дети помогают! У меня сын три года назад женился, внука уже имею. Квартиру они купили, так туда все надо! До последней плошки! С пустыми руками не придёшь! А две дочки-близняшки в институте на третьем курсе. Это, я тебе скажу, вообще стихийное бедствие! Обуви одной в сезон по две пары стаптывают! А зарабатывать когда ещё начнут!
— Ужас какой! — Ирина живо представила, что вместо одной Наташки у неё будет целых две, притом одинаковых. Тут и одну-то никакими силами в оглобли не ввести!
— Короче, чего от меня-то хотите? — уборщица распрямилась, опершись на свой пылесос, и с сочувственным интересом оглядела заплаканное лицо Катерины.
— Два дня назад он прилетел, — начала Ирина, поняв, что от Кати будет мало толку, — марсельским самолётом…
— Из себя-то какой?
— Росту небольшого, худощавый, из себя не очень видный, немолодой…
— Вот ведь козёл! — расстроилась уборщица. — Слова доброго не стоит, а туда же, налево глядит! Нет, все мужики сволочи! Не понимают хорошего отношения! Только как же я его вспомню по таким-то приметам? Таких, считай, мильен здесь каждый день проходит!
— Загорелый очень, — продолжила Ирина, — одет странно, поверх шортов и рубашки пояс пятнистый, весь перьями увешан… и главное — женщина при нем была вся в чёрное закутанная, даже глаз не видно…
— А, ну этих-то я видела! — обрадовалась уборщица. — На них тут все глазели! Чисто клоуны! В цирк ходить не надо! Дуська, подруга моя, что при туалете служит, сказала — видать, из дурдома сбежали! Мужик твой, — она покосилась на Катю, — эту свою, замотанную, в туалет повёл, прямо до самой кабинки! Дуся ему вежливо говорит: мужчина, вы куда прётесь? Здесь женский туалет! А он ей сотню сунул и ерунду какую-то сказал, типа ей без провожатого нельзя… если уж она больная, так положено с санитарами перевозить…
— А потом, потом куда они отправились?
— Куда-куда, куда все! Сели на такси к Васильичу и уехали!
— А кто это — Васильич?
— Да вон там, возле выхода спросите, он тут каждый день со своей машиной дежурит, здесь ведь чужих не пускают…
Ирина поблагодарила уборщицу и, помня её рассказ о трудной и бедной жизни, вложила ей в руку хрустящую купюру. Женщина снова включила пылесос, напоследок ещё раз сочувственно взглянув на Катерину. Подруги двинулись к выходу из здания.
Перед самой дверью их перехватил молодой человек с бегающими глазами и скороговоркой забормотал:
— Такси недорогое, недорогое такси до города не нужно?
— Недорогое — это как? — поинтересовалась Ирина для поддержания разговора.
— Известно как — сто баксов!
— Ох ничего себе — недорогое!
— Не хотите как хотите! — парень пренебрежительно пожал плечами. — Давитесь в автобусе! У нас теперь свободная страна!
Он отвернулся, утратив интерес к подругам.
— Постой, — окликнула его Ирина, — не кипятись. Нам вообще-то Васильич нужен. Где его найти?
— Васильич? — парень ещё раз внимательно оглядел Ирину. — Ну вон его тачка стоит, — он показал на парковку перед выходом, — вон его «пассат» вишнёвый! Видите, рядом с чёрным «мерсом»!
Подруги вышли на улицу и направились к темно-красной машине.
Около «пассата» стоял коренастый лысоватый дядька с крепкой загорелой шеей и здоровенными ручищами, выпирающими из коротких рукавов рубашки. На левой руке красовалась старая татуировка — русалка с розой и надписью «Нюся». Мужик курил и разговаривал о чем-то с другим водителем, помоложе.
— Это вы — Васильич? — осведомилась Ирина.