Настенные часы показывали половину девятого.
Что делать? Как спасти Катьку?
Ирина металась по комнате, хватаясь то за одно, то за другое. Вдруг она ударилась локтем об открытую дверцу шкафа. Резкая боль отрезвила её, как холодный душ.
Первым делом нужно взять себя в руки. Если она будет бестолково суетиться, метаться, не находя себе места, Катька погибнет. Нужно успокоиться, собраться, трезво оценить ситуацию, придумать какой-то план… нет безвыходных положений, есть только бестолковые люди.
Легко сказать, но гораздо труднее сделать.
Ирина застыла, как зачарованная глядя на минутную стрелку часов. Она казалась неподвижной, но на самом деле неумолимо ползла, отмеряя оставленное им с Катей время.
Что-то неясное, какая-то важная мысль стучалась в сознание Ирины, как рыба в стекло аквариума. Что такое сказала ей Катя?
«Это не тот человек. Это…»
Больше она ничего не успела сказать, похититель заткнул ей рот. Но что значили её слова? Она его узнала, и это — не тот человек… не тот? Не тот, кого они ожидали увидеть? А кого они ожидали увидеть? Юрия Туфлина по кличке Часовщик. Но ведь им сказали, что он умер на зоне полгода назад. Они с Катькой не поверили в это, решили, что это какая-то ошибка, что на самом деле Часовщик жив и охотится за картиной. Значит, это не он. Как Катя могла это узнать? Ах да, ведь они видели фотографию Часовщика на пропуске!
Значит, это не тот человек… а почему это так важно, настолько важно, что Катя, рискуя жизнью, сказала об этом, как только ей удалось дотянуться до телефона?
«Это важно, — поняла Ирина, — потому, что, если похититель — не Часовщик, он не видел картину. Или все же видел?»
Во всяком случае, шанс есть.
Ирина снова заметалась по квартире, но на этот раз не бесцельно, а вполне осмысленно: она искала подходящую картину.
Квартира профессора Кряквина была увешана африканскими масками, статуэтками, резными изображениями богов и зверей. Были и фотографии в деревянных и металлических рамках, но все это не годилось для сегодняшней операции. Нужна была картина, написанная на холсте.
Ирина толкнула дверь, которую ей ни разу до сих пор не приходилось открывать, дверь в святая святых — в кабинет профессора. Даже Катя входила сюда с невольной робостью, не чаще раза в неделю — чтобы вытереть пыль и навести порядок.
В полутёмном кабинете, как и в остальных комнатах, почти все стены были увешаны африканскими редкостями. Кроме того, здесь было множество книг в тёмных старинных переплётах, фотографии каких-то бородатых стариков в тёмных сюртуках или в тропических шлемах…
Над письменным столом профессора висело изображение высокого негра в праздничном наряде из шкуры леопарда и ярких перьев экзотических птиц. К раме была прикреплена этикетка, сообщавшая, что это — верховный жрец одного из племён моей в ритуальном облачении. Ирина подошла поближе и разглядела, что перед ней — не фотография, не репродукция, а картина, выполненная маслом на холсте.
Конечно, негритянский жрец очень мало напоминал ту самую картину, которую они нашли в механизме башенных часов, но выбора не было.
Ирина варварским способом выдрала картину из рамы, свернула её в трубку. По крайней мере, издали это могло ввести похитителя в заблуждение. А когда он поймёт, что его обманули…
Об этом не хотелось даже думать.
Ирина сунула свёрнутый холст подмышку и направилась к двери.
И в это время снова зазвонил телефон.
Ирина застыла на месте, не зная, что делать.
Может быть, это снова звонит похититель, чтобы сообщить об изменении в своих планах?
Ирина сняла трубку и напряжённым, чужим голосом проговорила:
— С Катей все в порядке? Наша договорённость остаётся в силе? Я уже выезжаю…
— Куда ты выезжаешь? — услышала она раздражённый голос Жанны. — Что с Катериной? Куда вообще вы пропали?
И тут Ирина не выдержала. Она опустилась на оказавшийся поблизости стул и сбивчиво, взволнованно рассказала подруге обо всем, что произошло за последние несколько часов.
— Так, — проговорила Жанна, дослушав её до конца, — никуда не уходи. Жди меня, я буду через двадцать минут.
— Но мне нужно успеть на Поклонную гору, иначе он расправится с Катькой…
— Время ещё есть, а на машине мы доберёмся за двадцать минут!
Однако, как обычно, в городе было полно пробок, и подруги ехали не двадцать минут, а почти час. Тем не менее они добрались до Поклонной горы за десять минут до назначенного времени.
— Я буду ждать тебя в машине ниже, за поворотом, — негромко напомнила Жанна, высаживая Ирину за двести метров до места встречи с похитителем, — ты помнишь все, о чем мы с тобой договорились?
— Помню, — ответила Ирина, выбираясь из машины со свёрнутым холстом под мышкой. Однако, несмотря на то, что Жанна излучала решимость и веру в победу, на душе у самой Ирины скребли кошки.
Она шагала вдоль шоссе, рядом с ровной изгородью из коротко подстриженного шиповника, и внимательно оглядывалась по сторонам. Машины проносились мимо неё сплошным потоком, справа спускался к озеру заросший травой и кустарником обрывистый склон. До поворота к железнодорожному переезду оставалось метров двадцать.
Впереди, возле самого поворота, стояла вишнёвая «восьмёрка» с включённой аварийной сигнализацией. Проезжающие мимо машины объезжали её, раздражённо сигналя. Ирина прибавила шагу и взяла свёрнутый в трубку холст в правую руку. Она поравнялась с «восьмёркой» и наклонилась к окну с пассажирской стороны. На переднем сиденье она увидела Катю, с заклеенным полоской скотча ртом и связанными за спиной руками. Рядом, за рулём, сидел крупный мужчина в темно-синем спортивном костюме, со странным, удивлённым и безвольным лицом. Увидев Ирину, он потянулся к ней и возбуждённо, торопливо проговорил:
— Дай, дай!
Катя что-то мычала, вертясь на сиденье и пытаясь освободить руки.
— Сейчас, — проговорила Ирина, протягивая водителю свёрнутый в трубку холст.
И когда один конец тугой матерчатой трубки оказался возле его лица, она надавила на клапан баллончика, спрятанного внутри рулона.
Мужчина ахнул, отшатнулся, засучил ногами и сполз на спинку сиденья с округлившимися, растерянными глазами. Ирина схватила Катю за локоть и одним движением выдернула её из машины, стащила с тротуара и поволокла через густой кустарник, покрывавший уходящий вниз склон.
Катя тяжело дышала и все время пыталась что-то сказать.
Ирина на секунду притормозила, сорвала скотч с её губ и выкрикнула:
— Некогда, потом развяжу! Он недолго будет в отключке, сейчас очухается, нам надо успеть!