— Боже, Игнат!
— Боже, Лерка! Какая ты красивая! Как тебе идет зеленый… Я, кстати, был в этом уверен…
— Игнат, ты почему вдруг решил сбрить бороду?
— Но тебе нравится?
— Не то слово!
— Вот! Теперь будет так — в экспедиции я отращиваю бороду, а в Москве сбриваю. У тебя будет бритый муж, а оператор Рахманный останется бородатым. Ты согласна?
— Да!
— Так, а почему это в глазах такой боевой задор? Ты что тут напридумывала в мое отсутствие, колись? Какую-нибудь чепуху про бесчисленных баб в жизни Игната Рахманного? Да?
— Очень надо! Это же в прошлом.
— Умеешь казаться умной. А на самом деле такая же дуреха, как другие бабы. Только одно отличие — тебя я люблю. И в понедельник поедем распишемся.
— Кто же нас распишет сразу?
— Распишут, есть связи. Понимаешь, хочу уехать женатым.
— Игнат, зачем?
— Чтобы быть уверенным.
— В чем?
— Не в чем, а в ком.
— А ты во мне не уверен?
— Честно? Уверен. Но ты во мне не уверена, я чувствую.
— И ты думаешь, я из тех дур, которые считают штамп в паспорте какой-то гарантией?
— Та к ты не хочешь жениться, что ли?
— Без детей — не хочу!
— Вона как! Обалдеть! Обычно при слове ЗАГС девушки трепещут и жаждут, а ты…
— Я не девушка, а мать двоих детей.
— А я хочу, чтобы ты была мать троих детей! Или даже четверых!
— Хотеть не вредно! И уедешь ты холостым, ничем и никем не обремененным.
— Все, Лерка, кончай бодягу! Ты меня любишь? Вижу, любишь. И я тебя люблю. Значит, все будет прекрасно! И дети твои меня признают! Я в сто раз симпатичнее твоего Лощилина, и вообще миляга.
— Господи, какой же ты трепач!
Уже в такси, по дороге к Соне он вдруг шепнул:
— Да, а как тебе мои ямочки?
— Это я тебе расскажу, когда ляжем в постель.
— Ого! Звучит многообещающе!
Дверь нам открыла Соня.
— О, какие люди! Лерка, выгладишь потрясающе!
— Сонечка, поздравляю! Вот, познакомься, это Игнат!
Она смерила его весьма одобрительным взглядом.
— Очень рада, Игнат! Проходите!
Часть гостей была уже в сборе. Оказалось, что Игнат прекрасно знаком с Сониной родственницей, вторым режиссером на Мосфильме. Они сразу о чем-то заговорили. А Соня увлекла меня на кухню, где у плиты колдовала весьма пышная девушка.
— Лер, это моя кузина Лора, из Одессы.
— Ой, здравствуйте, Лера, много о вас слышала! Но сейчас некогда, боюсь упустить пироженки. Попробуйте, с пальцами съедите и языком закусите!
— Лорка, что ты несешь! — засмеялась Соня и вытащила меня на балкон.
— Лерка, обалденный мужик! Миррочка его хорошо знает, говорит о нем просто с восторгом. Мне он тоже понравился, такая улыбка!
— А твой-то герой где? Пока я никого такого не заметила.
— Запаздывает. Он уже звонил, что попал в пробку.
— Да кто он такой?
— Увидишь!
— Сонь, хватит меня интриговать, говори! Я надеюсь, не Лощилин? — вдруг испугалась я.
— С ума сошла? — ужаснулась Сонька. — За кого ты меня держишь. А ты попробуй угадать!
— Ладно. Я его хорошо знаю?
— Не очень.
— В каких я с ним отношениях?
— Вы добрые знакомые.
— Так… Он из нашего цеха?
— Ты имеешь в виду сценарный цех? Нет.
— Киношник?
— Да.
— Артист, что ли?
— Да.
— Красивый? — начала догадываться я.
— Очень.
— Брюнет?
— Да.
— Все. Знаю. Никита? Александров?
— Эх, Лерка, хотела тебе сюрприз сделать…
— И у вас прямо любовь?
— Еще какая! И, между прочим, благодаря тебе.
— А я тут при чем?
— Та к он начал мне сперва впаривать, как ты ему нравишься… И мы долго тебя обсуждали, а он мне на другой день звонит и приглашает на ужин. Ну, я пошла. А он и говорит: «Сонечка, я, кажется, идиот, я вдруг понял, что мне нужна вовсе не Леруня, а вы…» Вот так и получилось.
— И какие планы?
— Да пока никаких. А зачем планы? Нам пока и так хорошо. Он, конечно, не большой интеллектуал, но мне и не надо. Достаточно теплый и милый парень… Я сама умная, зачем мне умный мужик? А ты, подруга, по-моему, последние мозги со своим Игнатом растеряла.
— Кажется, да, Сонечка. Я так его люблю…
Вскоре явился Никита. Он был очень хорош.
— Леруня! — приветствовал он меня, раскрывая объятия.
Мы с ним расцеловались.
— У тебя, говорят, перемены в жизни? — шепнул он мне, хотя я не помнила, чтобы мы с ним переходили на «ты».
— Да и у тебя тоже!
— Есть такое дело! Сонечка, кого ждем? Я помираю с голоду.
— Да собственно, можно садиться, должен еще приехать мой брат.
— У тебя есть брат? — удивилась я.
— Есть. Только он живет в Аргентине. А тут случайно оказался в Москве. Познакомишься.
— А что он делает в Аргентине?
— Работает. Он хирург-офтальмолог, ученик Федорова и женат на аргентинке.
— А аргентинка не приехала? — полюбопытствовала одна из Сониных приятельниц.
— Да нет, — засмеялась Соня. — Но он вообще не по этому делу, так что не мылься, Люська! Но его мы ждать не будем.
Одесские яства пышногрудой Лоры были выше всяких похвал, да и вообще было как-то мило и весело. Игнат с таким неподражаемым юмором травил всякие киношные байки, что я только диву давалась. Время от времени он шептал мне на ухо:
— Ты лучше всех! Я тебя люблю!
Но вот раздался звонок. Соня побежала открывать.
— Ну, наконец-то! Мы уже сели, сколько можно тебя ждать?
— Ну, сестренка, не сердись, опоздал, не рассчитал время, с кем не бывает. Как бы там ни было, я тебя поздравляю!
— Ладно, все потом, пошли за стол!
Вошел мужчина, высокий, сухощавый, с хорошим интеллигентным лицом.
— О! Женя! — бросилась к нему Миррочка.
— Господа, кто не знает, мой брат Евгений, прошу любить и жаловать.