Франсуа пожал плечами, но на уме у него был собственный план.
– Прекрасно. Я пойду вниз поесть. Кто-нибудь идет со мной?
– Нет. Нам обоим надо поработать.
– Как хотите.
Картленд, прищурившись, посмотрел вслед Франсуа.
– От него больше неприятностей, чем толку, – пробормотал он. – Поскольку нечего и думать, что я сам смогу убить его, мы должны найти способ, чтобы этот человек как можно скорее получил то, чего заслуживает.
– Тогда пошли его захватить девушку, – спокойно предложил Жак. – Раз это его идея, он не станет возражать.
Усмехаясь, Картленд обдумывал прелесть этого плана. Если Митчелл или Сент-Джон возьмут на себя заботу о Депардье, это только подтвердит заявление Картленда о своей невиновности.
– Ты поможешь ему проникнуть в дом?
– Конечно.
– Отлично.
* * *
Амелия застала Пьетро, когда он выводил взнузданную лошадь из конюшни во двор. Она долго смотрела на старого цыгана, пораженная его сходством с Колином. Погруженная в воспоминания о своей детской любви, она раньше не замечала этого сходства. Теперь же это сходство нельзя было не заметить, и ее глаза наполнились слезами. Она пыталась сдержать их, но слез было так много, что она плохо видела через их пелену.
– Мисс Бенбридж. – Пьетро с сочувствием смотрел на нее. – Это больно. Я знаю.
Она кивнула.
– Как вы?
– Я сержусь, – признался он, – но благодарен судьбе, что он вернулся. Если вы все еще любите того мальчика, каким он был, может, и вы чувствуете то же?
– Я рада, что он жив, – с трудом произнесла она. – Вам что-нибудь нужно?
Улыбка приподняла уголки его губ.
– Как вы добры, что в такое время подумали обо мне. Я понимаю, почему он обожает вас.
Ее лицо вспыхнуло от похвалы.
– Он давно любит вас, мисс Бенбридж. – Голос Пьетро, глубокий, с легким акцентом, успокаивал Амелию. – С самого начала я пытался убедить его отказаться от своей любви, но он не хотел и слушать. Думаю, все это говорит о том, что вы оба после стольких лет разлуки продолжаете сильно любить друг друга.
– Это ничего не меняет, он по-прежнему чувствует себя ниже меня. – Она тяжело вздохнула.
Пьетро долго смотрел на нее, затем спросил:
– Вы поможете мне?
– Конечно. – Амелия подошла ближе. – Что вам нужно?
– Не могли бы вы вместо меня отвести эту лошадь в конюшню? Мне еще многое надо сделать до захода солнца.
Она взяла протянутые ей поводья. Он как-то странно улыбнулся, но сейчас все в ее жизни казалось странным.
– Спасибо, – тихо сказал он и ушел.
Амелия повернулась и вошла в распахнутые двери конюшни. Войдя в конюшню, она поняла, чего хотел Пьетро. Амелия остановилась, затаив дыхание от удивления и неожиданно охватившего ее желания.
Она видела только спину трудившегося Колина, но его было невозможно не узнать. С обнаженным торсом, в грубых поношенных штанах, в облегающих икры высоких сапогах, он быстрыми движениями чистил щеткой бока лошади, а под покрытой потом кожей выступали мощные мускулы.
От неожиданно нахлынувших воспоминаний юности у Амелии чуть не подогнулись колени. Вид царапин, оставленных ее ногтями на золотистой коже, еще сильнее притягивал к его прекрасному телу, которым хотелось обладать.
Она все еще смотрела на него, когда он остановился. Она чуть слышно вздохнула, и он мгновенно повернул голову.
– Амелия.
Он выпрямился, повернувшись к ней обнаженной грудью, которую она боготворила.
Господи, он был божественен. Такой красивый и мужественный, что сердце сжималось от боли.
– Ты одна? – спросил он.
– Совершенно.
Колин вздрогнул и шагнул к ней.
– Пожалуйста, не приближайся ко мне, – сказала Амелия.
У него дрогнуло лицо, он остановился.
– Не уходи. Поговори со мной.
– А о чем говорить? Я слышала твои объяснения. Я понимаю, почему ты так поступил.
– Есть ли у нас надежда? Хотя бы какая-нибудь?
Она покачала головой.
Страдание исказило его черты.
– Посмотри на меня, – дрогнувшим голосом сказал он. – Посмотри, где мы. Вот здесь я и был бы, если бы не уехал, – ухаживал бы за лошадьми Сент-Джона, а ты бы жила своей жизнью в доме, куда мне не позволялось войти. Как могли бы мы быть вместе? Скажи мне.
Амелия зажала рот, чтобы не разрыдаться.
– А что, если бы я от всего отказался? – В его словах слышалось отчаяние, от которого у нее разрывалось сердце. – Что, если бы я снова занял место слуги в твоем доме? Ты бы и тогда захотела меня?
– Черт бы тебя побрал, – воскликнула она, расправляя плечи, готовая защищаться. – Почему ради меня ты должен измениться? Почему ты не можешь просто быть тем, кто ты есть?
– Вот он, я! – Он развел руками. – Вот тот, каким я стал, но я все еще не такой, каким нужен тебе.
– Кому интересно, чего я хочу? – Она подошла к нему. – А что нужно тебе?
– Мне нужна ты!
– Так почему же ты так быстро уехал от меня? – возмущенно сказала она. – Если я тебе нужна, борись. Ради себя, а не ради меня.
Амелия протянула ему поводья. Он схватил ее руку.
– Я тебя люблю.
– Недостаточно сильно, – прошептала Амелия, вырывая руку. Потом повернулась и в вихре кружев и юбок выбежала из конюшни.
Колин долго смотрел ей вслед, пытаясь придумать, что еще можно сделать, что еще сказать, чтобы вернуть ее любовь. Он сделал все и потерял все.
В дверях показалась темная фигура, и Колин подавил свои смятенные чувства.
– Сент-Джон.
Пират окинул его понимающим взглядом.
– Неподалеку, на холме, был замечен одинокий всадник. За ним следят, он возвращается в город.
Колин кивнул:
– Спасибо.
– Скоро подадут ужин.
– Не думаю, что смогу вынести это. – Мысль о том, что он должен будет слушать, как Уэр на людях будет претендовать на Амелию, была невыносима.
– Тогда я передам ваши извинения.
– Я вам очень многим обязан.
Сент-Джон после некоторого колебания вошел в конюшню.
– Вы имели когда-либо несчастье встречаться с лордом Уэлтоном?
– Однажды. Очень коротко.