— Значит, отец обошелся без него при своей любви к Хаосу, — Сторм кивнул на ларец. — Я не буду проходить повторное посвящение. Иначе наше соглашение будет расторгнуто.
Ротаариг нахмурился, но потом согласно кивнул.
— Возьми амулет.
Сторм выудил с самого дна гематитовый, и в тог же миг все остальные рассыпались черной пылью. Ротаариг от неожиданности выронил ларец.
— И что это значит?
Гоблин лишь пожал плечами.
— Игнациус называл этот амулет Черной Звездой Хаоса. У остальных тоже имелись названия, но, похоже, они уже не пригодятся. И последнее — о тебе должны узнать все прислужники Хаоса. Чтобы никто не смог препятствовать в нашем деле.
Сторм посмотрел на гоблина, понимая, что вляпался по самое горло.
— А где твой кнут, Ротаариг?
— В надежном месте...
Сторм достал свой кинжал, обнажил и показал ему.
— Ты знаешь, что это такое?
— Да, — гоблин побледнел и отшатнулся, когда Сторм нанес удар.
Но было поздно — скулу обожгла боль. Ротаариг невольно схватился за щеку, посмотрел на пальцы, на которых остался алый след. Потом на клинок, который впитал капли гоблиновской крови.
— Убьешь меня — станешь Черным пастухом, — напомнил Ротаариг.
— Беспокойся лучше о том, что если предашь меня — умрешь.
— А что еще тебе успел оставить Игнациус, кроме своего колдовского клинка?
— Это тоже находится в надежном месте.
Ротаариг покивал головой.
— Жди здесь, я скоро вернусь.
Не прошло и часа, как подземелье наполнилось приглушенными голосами. Вернулся Ротаариг и сделал знак следовать за ним. Они пришли в Храмовый зал, наполнившийся приспешниками Хаоса. Гоблин вышел в центр к алтарю, и толпа стихла.
— Вчера мы лишились нашей великой жрицы, и боль потери будет еще долго жечь наши сердца, — глухо заговорил Ротаариг, оглядывая собравшихся. — Но это горе подарило нам великого мага, чья сила и знания позволят нам скоро вернуть нашего Повелителя Киршстифа. Склонитесь же перед наследником великого Игнациуса, Повелителем Тартесса и Атлантиды принцем Рэймаром!
От последней фразы Сторм едва не бросился прочь. Но Ротаариг указал на него, толпа со вздохом раздалась. В воздухе повисло удивленное перешептывание. Но сомнение и растерянность царили всего несколько мгновений, и присутствующие все один за другим склонились перед ним. Ротаариг сделал едва заметный жест, приглашая Сторма подойти к себе.
— Я убью тебя, Ротаариг, — прошипел Сторм. — Что за спектакль?
— Выпутывайся сам как хочешь, — зло сказал гоблин в ответ. — Но чтобы было правдоподобно. Видишь, здесь и Махазим, и Парч, и еще кое-кто из Городского Совета...
Сторм помолчал, глядя на толпу. Потом дотронулся до амулета, поблескивающего черно-серым на его груди.
— Клянусь знаком Хаоса, не позже чем через полгода повелитель Киршстиф будет освобожден. И тогда мы уничтожим врагов, а Тартесс снова безраздельно будет принадлежать нам.
— Но что ты сможешь сделать для этого, принц? — спросил Махазим с презрительной насмешкой. — Да и наши враги еще совсем недавно были твоими друзьями...
— Такими же, какими они являются, например Парчу, — отрезал Сторм. — Нам всем приходилось притворяться, чтобы выжить. И придется продолжить притворяться еще некоторое время.
Махазим нехотя кивнул. Прач, стоящий рядом, хмурился, нервно покусывая тонкие бескровные губы, но так и не сказал ни слова.
— Принц Рэймар будет возрождать амулеты, с помощью которых мы сможем открыть порталы для наших сторонников с Терры и Аррет, — провозгласил Ротаариг. — И тогда перевес наших сил уже не оставит ни у кого сомнений.
Он сделал знак. Три молодые жрицы Храма подошли к ним. Два гоблина из толпы бросили на алтарь связанного Перворожденного. Три клинка опустились одновременно. Предсмертный крик эхом отразился от сводов зала, а потом потонул в кровожадном вопле толпы. Сторм отер попавшие на лицо капли крови, а Ротаариг уже протягивал ему чашу, наполненную красной жидкостью. Нахлынувшая жгучая ненависть к гоблину вдруг отступила, Сторм взял чашу, осушил под торжествующий рев. Голова слегка закружилась от выпитого крепкого вина. На этом все закончилось.
— Ты неплохо держался, — произнес Ротаариг, отведя его в небольшую комнату, заваленную подушками, и протянул ему початую бутыль и кубок. — Поспи, а потом я выведу тебя отсюда.
Сторм налил вина, выпил еще один кубок. Опрокинулся на подушки и закрыл глаза. Едва он успел заснуть, как его губ коснулся поцелуй. Ему почудилось, что он чувствует так хорошо знакомый запах Мирры. Под рукой ощутились шелк волос и бархатистая кожа обнаженного тела. Он ответил на поцелуй. И вдруг ворвались незнакомые приторно-сладкие запахи. Он открыл глаза, пробуждаясь, и увидел перед собой тех самых трех жриц.
— Мы пришли утешить тебя, принц Рэймар, в твоем горе, — произнесла та, которую он обнимал, и обхватила его бедрами, сладостно застонав.
Когда жрицы заснули, Сторм склонился над ними и сломал им шеи. А потом поднял взгляд и увидел застывшего на пороге Ротаарига.
— Не слишком осмотрительно...
— Что? Что принц Рэймар убил трех шлюх, которые оскорбили своим поведением память о его возлюбленной? Выведи меня отсюда.
Ротаариг кивнул. Выйдя из подземелья к Храму Солнца, гоблин протянул Сторму небольшой ключ.
— Чуть не забыл. Это от одного заброшенного дома в конце улицы, ведущей в порт. Тебе лучше перебраться туда.
Ротаариг скользнул обратно в подземелье. Сторм спустился с городского холма, миновал сады и вышел из Тартесса через еще одну тайную дверь неподалеку от порта. Он искупался в море, смывая с себя напряжение и ту невидимую зудящую пленку, которая подобно грязи окутала его в храме Хаоса. Пролежав около часа на прогретом песке и глядя, как солнце опускается над морем, он размышлял.
— Великий Хедин, — прошептал он, когда последний край солнца скрылся в потемневших волнах. — Дай мне сил и мудрости, которой мне так недостает. И... прости, что оказался не настолько хорошим, каким бы хотел видеть меня мой учитель.
Он оделся и направился обратно в город. Здесь он, внимательно осмотревшись и не заметив слежки, подошел к дому Ратлиха. Стражи едва заметно кивнули Сторму, и он прошел внутрь. Гоблин находился в своем кабинете и рассматривал карту.
— Я тебя весь день жду, — сказал он вошедшему Сторму. — Есть что рассказать?
— Предостаточно. Встретился на прощании с Ротааригом, который известен тебе как Черный пастух. И он провел меня в подземелье с храмом Хаоса. Потом созвал прислужников и представил меня как вернувшегося наследника Тартесса...
— И как они восприняли это?
— Я не заметил на их лицах недовольства.