— Мар Менор называют самой большой ванной Европы.
— Похоже на то. — Рэймар потрогал воду за бортом. — Я бы предпочел водичку попрохладнее. Совсем не освежает.
Через три часа погружений и ныряний они, выдохшиеся, вернулись на берег. После обеда в рыбном прибрежном ресторанчике Рэймар направился к пустынным дюнам. София встревожилась, поняв, что тартессиец намерен переместиться на Аррет. Рэймар уселся на вершине дюны, сорвал жесткий стебелек травы и принялся задумчиво грызть, изучая море и горизонт.
— Когда? — спросила София.
— Вы уже хотите побыстрее меня спровадить?
— Нет, но вы, кажется, спешили.
— Что вам известно об Аррет? Похоже, что ничего, иначе на моем месте вы бы тоже туда не торопились. Знаете, оттуда можно и не вернуться.
София в изумлении воззрилась на него.
— Почему? Что там такого ужасного?
— Это странный мир. Его можно сравнить с нервным центром, в котором отдаются болью все происходящие на Терре катастрофы. Не везде, но есть места, в которых постоянно бушуют бури от изувеченной материи реальности. Это сложно понять и представить.
Рэймар посмотрел на нее. В его глазах расползлась обреченность, и грудь девушки полоснула боль. Ей почудилось, что он действительно не вернется оттуда.
— Рэймар, вы пугаете меня.
— Вы испугались за меня, София? Меня? Вашего врага?
Он резко притянул девушку к себе. София затрепетала в его объятьях. Ее руки чуть отталкивали его за плечи. Рэймар вгляделся в ее лицо и, так не услышав ответа, поцеловал ее губы. У Софии закружилась голова от его запаха, смешанного запахом моря, от поцелуя по всему телу расползся жар. Она обхватила его руками за шею, прижалась, но через несколько мгновений отстранилась.
— Нет. Это неправильно, — прошептала она, глядя на него, но так и не решившись разомкнуть объятья. — А если ты не вернешься? Что я буду делать тогда?
— Я постараюсь вернуться и... хочу, чтобы ты последовала за мной на Альтерру.
— Это невозможно. Я не предам Орден.
Она со всхлипыванием попыталась вырваться, но он не дал.
— Я не прошу тебя отрекаться от Ордена.
— Но как? Как?
Но он лишь ласково провел пальцами по ее волосам, распустив их серебристыми завитками. Они пробыли в дюнах до позднего вечера. София все еще испытывала страх, и Рэймар, словно ощущая это, позволил себе только довольно невинные ласки и поцелуи. Над морем опускался вечер. Не выпуская ее из объятий, Рэймар заснул, а София еще долго смотрела на зажигающиеся на небе звезды. Потом обернулась к тартессийцу, коснулась ладонями его лица.
— Великий Хедин, будь милостив к нему, очень тебя прошу! — прошептала она.
И, прижавшись к любимому, заснула. Утром ее разбудил звонок на мобильный.
— София? Он еще с вами, София?
— Бальтасар? — удивленно произнесла она.
— А что, вы уже не надеялись меня никогда услышать? — зло поинтересовался он.
— Простите, конечно, нет, но... С вами все в порядке?
— Этот сукин сын оказался хорошим лекарем... — В голосе Бальтасара, однако, слышалась досада. — Где он?
— Спит рядом.
— Не шутите так, София. Где вы находитесь?
— Я не шучу. — Она разозлилась в ответ.
Бальтасар несколько секунд молчал.
— Просто спит рядом? Или... Хотите сказать, что все-таки переспали с ним?
— Только этим и занимались все две недели.
— Если так, то поздравляю вас с тем, что вы остались живы. Жаль, раньше не успел вас предупредить: у нашего принца привычка есть нехорошая — сворачивать шеи женщинам, проведшим с ним ночь.
— Вы бредите. Для начала — откуда вам о том знать?
— О, у меня очень надежный источник. Итак, где вы?
— Недалеко от Ла Манги. На том месте, где вы с Игнасьо арендовали катер.
— Чудесно, а мы вернулись в Мурсию. Через двадцать минут буду — хотелось бы забрать машину, ну и вас заодно.
Он нажал «отбой», оставив Софию в полнейшем недоумении.
— Бальтасар? — спросил разбуженный разговором Рэймар.
София кивнула.
— Сказал, что будет здесь через двадцать минут... Собрался увезти меня в Мурсию.
— Ты ведь потерпишь его общество, пока я не вернусь? — спросил Рэймар.
— Я бы хотела вернуться к своим. А вдруг у Бальтасара совсем поехала крыша после случившегося?
— Если ты имеешь в виду инцидент в башне, то это вряд ли.
— Профессор утверждал, что порча внешности плохо отразится на его психике.
— Да на нем ни царапины не осталось, — фыркнул Рэймар. — Он бы и позвонить не посмел, будь все иначе.
— От тех ран — ни царапины?!
— Да. И общайся со мной при нем на баскском — хочу послушать, что он обо мне говорит. Будет хороший повод попортить ему лицо обратно.
Спустя полчаса они встретились у внедорожника Бальтасара. На лице хаосита действительно не было ни следа от полученных ран, да и выглядел он удивительно бодро. Он окинул их хмурым взглядом. Задержался на помятой блузке Софии и распущенных волосах.
— Вы явно спали не в гостинице.
— На берегу было романтичнее.
— София, между прочим, если бы не я — эта тварь впилась бы в вас. Ощущения — непередаваемые. А вот ваш красавчик стоял к вам ближе и даже пальцем не шевельнул, чтобы защитить вас.
— София?
— Ты понял, что он сказал?
— Скажи Бальтасару, что если бы он не оттолкнул меня, пытаясь тебя спасти, я бы испепелил ту тварь. А ему не пришлось бы испытывать те непередаваемые ощущения.
Бальтасар выслушал ответ и побледнел. Рэймар протянул Софии ларец с артефактами.
— А теперь переведи ему, что я оставляю Око и остальные артефакты у тебя. И вернусь за ними самое позднее через две недели. Бальтасар должен охранять и тебя, и артефакты.
— Вот уж спасибо, — София глянула на него с упреком и перевела Бальтасару.
Он было нахмурился, но потом согласно кивнул. София глянула на Рэймара и поняла, что пришел миг расставания. На глаза невольно навернулись слезы, и, не сдержавшись, она обняла Рэймара, прижалась к его губам.
— София, — упрекнул Рэймар. — Ты попортишь Бальтасару оставшиеся нервы. Иди же.
Она села в машину, не сводя с него взгляда. Бальтасар стоял бледный, прикусив губы.
— Спасибо, я так понимаю, вы мне не скажете, — произнес с насмешкой тартессиец.
Бальтасар дернулся, вздрогнув.
— И давно говорите на испанском?