Он снова любил ее, но уже не обращался с ней, как с хрупким сосудом. Его действия были властно-требовательными, даже грубоватыми. Он открывал ей новый мир неистовых, почти первобытных восторгов. Блэр познавала его блестящее тело на вкус и на ощупь, взлетая вместе с ним к вершинам сказочного, неземного блаженства. Любовники на берегу были такой же органичной частью природы, как стремительный водопад, шумная песнь которого вторила их страсти.
Прошло немало времени, прежде чем они в приятном изнеможении растянулись на мягком травяном ковре, подставив свежему ночному ветерку разгоряченные тела. Жаркий шепот сменило тихое, блаженное умиротворение. Блэр смутно сознавала, что скоро им придется вернуться к реальной жизни. Но только не сейчас. Сейчас она просто обнимала его, купаясь в своем счастье и наслаждаясь мужской силой любимого.
Еще никогда в жизни она так не уставала. Ее душа была так же насыщена, как и тело. Крэг дарил ей минуты незабываемого блаженства, и все же физическая близость – пусть даже такая волшебная, основанная на искренней дружбе и уважении, – еще не означала вечной верности.
Но пока ей хватало и этого. Как знать? Может, со временем их отношения разовьются, перерастут в нечто более серьезное. Но даже если Крэг и в самом деле такой неукротимый и загадочный лев-одиночка, как она подозревала с самого начала, все равно она благодарна ему за это редкое чудо любви.
Веки девушки отяжелели, длинные ресницы легли на щеки. Густая трава заменила ей перину, а тело Крэга – одеяло. Не прошло и пяти минут, как она погрузилась в сладкий сон, навсегда избавившись от пугающих теней прошлого.
Блэр спала очень крепко и не сразу поняла, что ее разбудило. Поморгав спросонья, она наконец почувствовала, что ей холодно. Сразу же вспомнив, где находится, Блэр томно потянулась к Крэгу. Но его не было.
Она встала и быстро осмотрела берег. Было очень темно, но Блэр тут же заметила, что одежда Крэга исчезла.
Но он не мог оставить ее спать в чем мать родила на пустынном лесном берегу! Нет-нет, в этом она даже не сомневалась. Крэг не из тех мужчин, которые бросают женщин на произвол судьбы.
Не то чтобы она испугалась. Лагерь был рядом, а за время работы в бригаде Блэр привыкла к диким джунглям. Но она замерзла и растерялась. И кроме того, ей казалось, что отовсюду на нее смотрят тысячи глаз. Теперь нагота ее тяготила.
Блэр стала торопливо одеваться, дрожащими пальцами застегивая крючки и «молнии». Она почти справилась с рубашкой, когда заметила в зарослях странные всполохи света.
Руки ее замерли. Отрывистые вспышки – длинные и короткие. Точки, тире… «Морзянка!» – догадалась Блэр. Недаром она была дочкой политика. Но ей не хватало опыта, чтобы с ходу расшифровать сообщение.
Ее глаза метнулись к тому месту на траве, где раньше лежал небрежно брошенный фонарь. Его там не было! Сердце Блэр оборвалось.
Крэг!
Она похолодела. Все мысли о любви и нежности растворились в жгучей, разъедающей душу боли. Крэг ее предал! Но Блэр быстро взяла себя в руки. Вся дрожа от гнева, она решила во что бы то ни стало выяснить, что он задумал.
Ему отвечали с какого-то далекого холма. Но здесь, в долине, невозможно как следует различить сигналы. Значит, надо найти Крэга.
За два года Блэр научилась ходить по темным джунглям с осторожностью местных жителей. Периодические всполохи света сейчас служили ей ориентиром. Она почти бесшумно пробиралась сквозь чащу. Тропинка привела ее на вершину холма. Там, на поляне, в окружении густых зарослей, стоял человек. Припав на одно колено, он выстреливал в ночное небо вспышками ручного фонаря.
Блэр припала к земле, скрытая тенью дикого банана. Постепенно она начала улавливать смысл передаваемых световых сигналов.
«…это обязательно?»
Пауза.
Небо опять потемнело и оставалось таким еще несколько секунд. Видимо, сообщение приняли и передали дальше.
Наконец пришел ответ. Сердце Блэр подпрыгнуло к самому горлу.
«Да… сегодня ночью… забери ее…»
Пауза.
И опять стало темно.
Странно, но она не испытывала страха – только гнев, унижение и обиду.
Господи, какой же дурой она была! Отдала ему всю себя, поделилась самыми сокровенными тайнами…
Ее накрыло горячей волной стыда. Она вспомнила, как пришла к нему в палатку, как подбила его на это купание, а потом лежала рядом, млея в сладких любовных муках. Всего час назад! А он думай о своем. Блэр не знала, что именно он замышлял, но это не важно. Она для него ничего не значила. Он обманул ее – бессовестно, жестоко.
«Надо бежать!» – промелькнула спасительная мысль. Она была в центре какого-то заговора. «Забери ее»… Кто же он такой, черт возьми? И чего он хочет – похитить ее с целью выкупа? Или еще хуже: он знает, кто ее отец, и замышляет какую-то политическую акцию?
Тихо, стараясь не дышать, Блэр поднялась и встала во весь рост. Она пойдет прямо к доктору Харди и к остальным. Все вместе они справятся с мистером Крэгом Тейлором.
Очередная вспышка света прочертила ночную тьму и ударила прямо в лицо Блэр. Она инстинктивно вскинула руку, заслоняя глаза. Яркий луч переместился с лица Блэр и осветил пространство между ней и желтоглазым дьяволом.
Они смотрели друг на друга. Бесконечно долгие секунды казались вечностью. В львиных глазах Крэга больше не было тихой нежности. Теперь в его напряженном, непроницаемом взгляде угадывалось все то, что она когда-то инстинктивно почувствовала: властность, холодная решимость, мрачная жестокость.
Крэг не двигался и не пытался оправдаться. Вздохнув, он сказал с ноткой горького сожаления в голосе:
– Мне очень жаль, что ты это увидела.
Она стояла так же неподвижно, как и он, расправив плечи и высоко подняв подбородок.
– Кто ты? – презрительно процедила она.
Он передернул широкими плечами.
– Крэг Тейлор. У меня только одно имя, псевдоним мне ни к чему. Это все, что я могу тебе сказать.
Блэр судорожно сглотнула, но не дрогнула. Итак, он знает, кто ее отец!
– Ты можешь понять, почему я живу под другой фамилией! – холодно бросила она. – Это спасает меня от таких проходимцев, как ты.
Его взгляд на мгновение потеплел. Или это ей только показалось?
– Мне действительно очень жаль, Блэр. Жаль, что ты проснулась.
– Почему?! – воскликнула Блэр, борясь с подступающей истерикой. – Ведь ты собираешься меня похитить, не так ли? – язвительно спросила она. – И я бы все равно об этом узнала – не сейчас, так позже!
– Я хотел, чтобы все было по-другому.
– Вот как? Ты что же, хотел вежливо со мной договориться? «Будьте добры, разрешите вас похитить?» – Она сорвалась на крик. Да-да, надо кричать, и погромче! Лагерь далеко, но вдруг кто-то услышит.