Каждое такое, пусть даже мысленное возвращение назад, в Курдистан, всегда отдавалось болью в висках. Он старался избегать воспоминаний и не копаться в своем боевом прошлом. Что было, то было, теперь у него другая жизнь. А грязными сапогами на чистый ковер… Нет, он этого не хотел.
– А как же неписаные законы войны? – не почувствовав его настроения, с издевкой продолжала Вероника.
Чтобы не сорваться, Андрей жадно затянулся сигаретой.
– Ты права, мне приходилось убивать. На то она и война, если не ты, то тебя. Хотя, если честно, я никогда особенно не трясся за свою жизнь.
Вероника виновато улыбнулась. Она вновь стала прежней, мягкой и ласковой кошечкой.
– Извини. Я не хотела тебя обидеть. Просто пытаюсь понять, что ты за человек… Знаешь, я давно уже не встречала таких мужчин. Разве что в далекой юности…
– Опять издеваешься?
– Больше не буду. Честное слово, – шутливо проговорила Вероника и в подтверждение своих слов сменила тему:
– Давно ты в Москве?
– Уже месяца два.
– Совсем немного для того, – чтобы как следует во всем разобраться… – Она расслабленно опустила голову на подушку. – Теперь я понимаю, почему ты не похож на наших ментов.
– Я что-то делаю не так? – обиделся Андрей.
– Все.
– То есть?
– Уже то, что ты сейчас со мной, не по правилам. – Вероника ласково провела рукой по его волосам. – И это самое грустное.
– Неужели ты не чувствуешь себя спокойнее со мной?
Вероника с досадой мотнула головой.
– Нет, ты опять меня не понимаешь. Мне с тобой хорошо. По-настоящему хорошо. Но дело не в этом. Дело совершенно в другом.
– В чем же?
В руке у Вероники откуда ни возьмись оказалась сигарета.
– Пожалуйста, если тебе не трудно, принеси еще вина, – неожиданно попросила она. – В холодильнике должен быть кагор. Возьми бутылочку. Что-то крепленого захотелось.
Видя, что Вероника нервничает, Андрей не стал спорить и, сунув ноги в шлепанцы, поплелся на кухню. Возвращаясь с бутылкой, на мгновение задержался на пороге. Вероника сидела, свесив с кровати ноги, и курила. Стряхивала пепел резкими, нервными, движениями, в лице была напряженность.
«Надо успокоить ее», – подумал Андрей и, подойдя к девушке, с деланной легкостью проговорил:
– По-моему, человеку, которому прислуживает начальник угрозыска, есть все основания смотреть в будущее с оптимизмом. Или я не прав?
Потушив сигарету, Вероника подняла на него глаза и улыбнулась. Улыбка далась ей с огромным трудом.
– Пожалуй, ты прав. – Кивнула на бокалы. – Наливай. Сегодня я напьюсь!.. Я так благодарна тебе за этот вечер. Обычно приходится сдерживать себя, контролировать эмоции. Бизнес не терпит слабых. А порой так хочется быть слабой…
– Тогда за слабых женщин! – предложил Андрей.
После выпитого бокала, потом еще одного и еще Андрею показалось, что ему удалось отвлечь Веронику от ее забот. Однако когда он, разделив остатки вина, отставил в сторону пустую бутылку, та грустно произнесла:
– Сейчас я скажу тебе одну важную вещь и хочу, чтобы ты меня не перебивал и отнесся к моим словам со всей серьезностью. – Она сделала паузу и, прочитав в глазах Андрея молчаливое согласие, продолжила:
– Мне с тобой хорошо, и все же я считаю, что мы должны расстаться.
– Почему? – не сдержался он, ошарашенный таким поворотом.
– Так будет лучше.
– Для кого?
– Для тебя… и для меня.
– Ну уж никак не для меня, – возразил Андрей.
– Хорошо, считай, что это важно для меня. Я не хочу чувствовать угрызений совести за то, что подставила тебя. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
– За меня прошу не беспокоиться.
– Не говори так. Ты даже не знаешь, в каком дерьме можешь оказаться, если наше знакомство продолжится. Ты честный, в чем-то наивный и потому слабый.
– Не понимаю тебя. Ты все время твердишь об опасности. Это я тебя накрутил с тем джипом, или тебе все-таки угрожают?
В ответ Вероника расхохоталась. Андрей истолковал ее смех по-своему.
– По-моему, ты прекрасно знаешь, кто твои враги и чего от них можно ждать, – мрачно заключил он. – Знаешь и молчишь. Почему?.. Я мог бы помочь. Если ты считаешь, что моих полномочий недостаточно, подключим прокуратуру.
– А ты уверен, что главный прокурор лучше бывшего министра юстиции? А если он парится в баньке с паханами, что ты будешь делать в таком случае?
Удар был ниже пояса, Андрей сразу и не нашелся что ответить.
– Понимаешь, все дело в том, – продолжала Вероника, – что если ты выпал из системы, то выпал из жизни. Противостоять этому бессмысленно.
– Противостоять чему?
– Системе.
– ???
– Все предельно просто. Жизненная мудрость такова: человек либо включен в систему, либо его просто нет. Вот ты, например, считаешь, что борешься с теми, кто нарушает закон и мешает жить добропорядочным гражданам. Ведь так?
– Очень общо, но верно, – согласился Андрей. – И что в этом плохого?
– Ничего. Тем более что ты и работаешь на систему, хотя нужен ей лишь для того, чтобы ловить беспризорных воришек, усмирять алкоголиков и прочую мелочь.
Убийства? Боже упаси! Только те, что происходят на бытовой почве и не затрагивают интересов системы. Другие – не твоя компетенция, ибо совершаются они с ведома тех, кто стоит на самом верху этой системы. И называются не преступлениями, а саморегулированием системы. Ты нужен лишь в тех случаях, когда происходит что-то, что вносит сумятицу в этот порядок. Нужен для того, чтобы небожители были уверены, что заведенному ими порядку ничто не угрожает снизу. А с заказными убийствами и прочими крупными преступлениями они разберутся сами. И разбираются. Гораздо проще, когда вышедших из-под контроля Маневича или Старовойтову убивает киллер, которого потом ищи-свищи, чем если бы, например, поступила информация, что они замучены в застенках НКВД. Кто же из цивилизованных иностранцев после этого даст нам деньги? И дело тут не в законе, не в честности и, уж конечно, не в уплате налогов. Милиция, которая борется с мафией, правительство, ратующее за искоренение коррупции, все это полная ахинея.
Все они одно целое и заинтересованы в существовании друг друга. А если точнее, они уже не могут друг без друга. Кстати, ты в курсе, за что убрали твоего предшественника?
Вопрос застал Андрея врасплох:
– Ты знаешь даже это?
– Не могла же я вот так раскрыться неизвестно перед кем? А вдруг ты работаешь на конкурентов или, хуже того…