– Служители Церкви могут грешить и заблуждаться, но это не значит, что сама вера ложна… у Церкви есть и добрые слуги, и их гораздо больше, чем дурных!
– Что ж, не стану спорить, в твоих словах есть доля правды. – Голос старика смягчился. – Я вовсе не хочу заставить тебя отречься от твоей веры. Это сделало бы тебя еще несчастнее. Но для того, чтобы получить помощь старых богов, ты должна принести им жертву.
– Жертву? – переспросила его Лукреция. – Что ж… я готова пожертвовать все, что у меня есть – драгоценности, деньги… все это давно не приносит мне радости!
– Нет, мадонна! – возразил старик. – Мне не нужны твои деньги. Чтобы получить помощь старых богов, ты должна пожертвовать им частицу самой себя…
– Что? – испуганно переспросила Лукреция. – О чем ты говоришь, старик?
– Не бойся, мадонна Лукреция. Ты должна пожертвовать всего лишь каплю своей крови.
Лукреция оглянулась на свою старую служанку, словно ожидая от нее помощи или хотя бы совета, но лицо Аврелии было непроницаемо – и Лукреция поняла, что сама должна принять решение.
И она протянула старику руку.
Он взял со стола узкий нож с черным лезвием и вонзил его в ладонь женщины.
Лукреция негромко вскрикнула.
На ее ладони выступила капля крови. Старик подставил под нее золотой кубок, и кровь Лукреции смешалась с его содержимым.
В то же мгновение помещение озарилось странным золотистым светом, как будто в него заглянуло закатное солнце. В воздухе замелькали мерцающие искры, словно золотые снежинки, и Лукреция услышала удивительное пение, как будто множество ангельских голосов слились в волшебный хор. Ей показалось, что неведомая сила оторвала ее от земли, подняла в воздух. Тесное подземное помещение исчезло, теперь перед ее глазами проносились поля и леса, реки и равнины. Земля удалялась от нее, а солнце, вечернее солнце из чеканного золота становилось все ближе и ближе, казалось, еще немного, и Лукреция сгорит в его золотом пламени…
Вдруг золотой свет померк, ангельские голоса стихли, и она снова оказалась в темном подземелье перед одиноким стариком.
– Старые боги приняли твою жертву, – проговорил он удовлетворенно. – Они помогут тебе…
Он прошел в темный угол и откинул тяжелую крышку огромного кованого сундука.
Лукреция, движимая женским любопытством, подошла к нему и заглянула через плечо.
Чего здесь только не было!
В сундуке лежали бронзовые светильники и черепаховые шкатулки, драгоценные приборы для рукоделия, золотые браслеты и ожерелья, кольца, нагрудные украшения и инкрустированные камнями кинжалы. Старик задумчиво перебрал эти вещицы, запустил руку на дно сундука и извлек оттуда ручное овальное зеркало в витой серебряной оправе удивительного изящества. Вокруг зеркала вились и переплетались виноградные листья, цветы и другие диковинные растения.
Старик протянул зеркало Лукреции. Она осторожно взяла его, и серебряная ручка так удобно легла в ее руку, что женщина вскрикнула от радости.
– Ну вот, – удовлетворенно проговорил старик, – это то, что тебе нужно. Это твоя вещь. Старые боги никогда не ошибаются. Они хорошо разбираются в людях и знают, кому что подходит.
– Спасибо, – неуверенно проговорила Лукреция. – Замечательное зеркало. Но чем оно мне поможет?
– Поможет, – заверил ее старик. – Главное, не сомневайся. А что это у тебя на щеке?
– Где? – Лукреция озабоченно взглянула на свое отражение.
На щеке у нее ничего не было, она поняла, что старик просто хотел, чтобы она посмотрелась в зеркало.
Зеркало было удивительное. У Лукреции имелось много зеркал – и персидских, из полированного серебра и золота, и великолепных стеклянных зеркал венецианских мастеров, но ни в одном из них не было такого чистого и ясного отражения, ни в одном из них она не видела себя такой живой и прекрасной.
И вдруг отражение Лукреции улыбнулось ей, губы в зеркале шевельнулись, и тихий голос проговорил:
– Не бойся, я помогу тебе! Вместе с тобой мы не пропадем!
Лукреция повернулась к старому хозяину удивительной лавки, чтобы задать ему какие-то вопросы, потребовать объяснений – но того и след простыл, и сама лавка непостижимым образом исчезла.
Лукреция стояла в подземном гроте, скудно освещенном лучиной, которую держала в руке старая Аврелия.
– Что это было, Аврелия? – спросила Лукреция свою старую служанку. – Куда пропал этот человек?
– Человек? – переспросила Аврелия. – Какой человек? Слава богу, здесь никого не было! В таких местах можно встретить только грабителей, а то и кого похуже. Мы с вами заблудились, мадонна Лукреция, и нужно поскорее выбираться отсюда, чтобы до рассвета вернуться во дворец. Не дай бог, вас хватятся…
– Что ты говоришь, Аврелия? – перебила ее госпожа. – Здесь был старый человек, он говорил о древних богах…
– Бог с вами, мадонна Лукреция! – Служанка перекрестилась. – Говорить о древних богах – это большой грех! Не дай бог, вас услышит Его Святейшество, что он подумает?
– Но постой, откуда тогда это зеркало?
– Зеркало? – Служанка поближе поднесла свою лучину. – И впрямь, какое красивое зеркало! Просто удивительной красоты! Вы нашли его здесь, мадонна? Это большая удача! Я слышала, в гротах под старым городом иногда находят удивительные вещи! Древние статуи, пролежавшие в земле тысячу лет, знатоки очень их ценят. Правда, бывают обманщики. Один мастеровой, скульптор по имени Микеланджело, сделал своими руками очень красивого мраморного купидона, закопал его в землю, а потом откопал и продал кардиналу Барберини под видом античного. Но когда кардинал узнал правду, он очень рассердился и велел тому скульптору вернуть деньги.
– Не заговаривай мне зубы, старая! – прикрикнула на служанку Лукреция. – У меня нет ни времени, ни охоты слушать твою пустую болтовню!
– И впрямь, у нас нету времени, мадонна! – Аврелия всплеснула руками. – Скоро уже рассветет, нам нужно успеть вернуться во дворец! Не дай бог, Его Святейшество что-нибудь прознает…
Офис фирмы Антона занимал целый этаж делового центра на Васильевском острове. Людмила оставила машину на стоянке перед центром, поднялась на третий этаж и вошла в приемную.
За стойкой матового стекла разговаривала по телефону незнакомая молодая девица. Судя по ее оживленному виду, разговор был сугубо личный. Увидев Людмилу, она прикрыла трубку ладонью и недовольно проговорила, растягивая слова:
– Женщина, вы куда идете? Вы к кому? Вы записывались?
Людмила, обычно терпеливая и покладистая, на этот раз отчего-то разозлилась.