Просто удивительно, до чего уверенно она чувствовала себя в этой теплой, скользкой воде! Наслаждаясь своей ловкостью, Искролапка повернулась, приготовившись броситься на Частокола. Полностью сосредоточившись, она ловко подсекла его под ноги и снова без труда отплыла подальше. Гордость распирала ей грудь. Она лучше всех! Ей нет равных! Ни один Грозовой кот никогда не учился сражаться в воде, это умеет только она, Искролапка!
Вынырнув на поверхность, Искролапка увидела, что Коршун уже выгоняет воителей из реки, грозно помахивая своим пушистым хвостом.
— Неплохо, — скупо обронил он, когда мокрая насквозь Искролапка подошла к нему.
Она отряхнулась, нарочно забрызгав Частокола.
— А вот от тебя, Частокол, я ждал большего, — проворчал Коршун, недовольно глядя на полосатого кота. — Вот уж не думал, что ты позволишь неопытной ученице дважды сбить тебя с лап!
Частокол фыркнул и побрел в чащу.
— Искролапка?
Раскатистый голос Звездоцапа заставил ее подскочить от неожиданности. Обернувшись, Искролапка увидела могучего воина, неторопливо выходившего из ручья на берег.
— Всем Грозовым котам не помешало бы научиться мочить лапы, — пробасил Звездоцап, отряхиваясь. — Я наблюдал за тобой и остался доволен, — продолжал он. — Неплохо, очень неплохо.
— Спасибо, — потупилась Искролапка.
— Ты не видела Когтегрива?
Вопрос застал ее врасплох.
— Я?
Неужели Звездоцап заметил, что она все время ищет полосатого кота племени Теней?
— Н-нет.
— Что-то он запаздывает, — проворчал Звездоцап. — Каждую ночь приходит все позже! Может, заболел?
— Я спрошу его на следующем Совете, — вызвалась Искролапка, пошевелив ушами.
— Я сам его выслежу, — заверил ее Звездоцап таким тоном, что Искролапка невольно содрогнулась. Неужели у Когтегрива будут неприятности из-за того, что он перестал приходить в Сумрачный лес?
Коршун откашлялся.
— Пора уходить.
Далеко, за деревьями, за краем Сумрачного леса, небо уже начало тускло светлеть. Искролапка подавила зевок и отвернулась от реки.
— До завтра, — шепнул Тонколап, прежде чем растаять в сумерках.
Деревья вокруг Искролапки растаяли, превратившись в папоротники, и она вновь очутилась на своей подстилке. Рядом ровно дышала Голубичка.
Вернулась, значит!
Судя по всему, совсем недавно. Голубичка дышала очень часто, словно только что улеглась, а от шерсти ее морозно пахло свежим снегом. И еще чем-то. Причем, очень знакомым… Искролапка попыталась припомнить этот запах, но веки у нее отяжелели, и она сама не заметила, как провалилась в сон.
Ее разбудил визг.
— Что это, что?!
Судя по голосу, кричала Белолапа.
Искролапка рывком вскинула голову.
— А? Что?
— Кровь! — надрывалась мать. Глаза у нее стали совсем круглыми от страха. — Кровь на твоей подстилке!
Белая воительница наклонила голову, обнюхала пучки мха, уложенного между ветками, и завизжала еще громче.
— И на тебе тоже кровь! Ты вся в крови! Великое Звездное племя, ты ранена?
Искролапка сердито отвернулась.
— Что ты тут делаешь? — прошипела она.
— Рассветный патруль давным-давно ушел, а вас обеих все нет! Я пришла вас будить.
Голубичка сонно выбралась из своего гнездышка.
— Мы… мы просто устали после тренировок.
— Но почему у тебя кровь на подстилке? — продолжала надрываться Белолапа, испуганно глядя на Искролапку.
Зашуршали папоротники, в палатку просунул голову Ежевика.
— Что за шум? — рявкнул он.
— Позови Воробья! — взмолилась Белолапа. — Искролапка истекает кровью!
— Да нет же! — рассердилась Искролапка. — Я целехонька!
Но Ежевика уже убежал.
Искролапку бросило в жар. Никто не должен узнать о царапинах, которые Частокол оставил на ее шее! Искролапка надеялась, что смыла кровь в ручье, но, видимо, во сне раны открылись снова. Она посмотрела на мох. Так и есть, он весь потемнел, пропитавшись кровью! И что теперь делать?
Она поймала пристальный взгляд Голубички.
— Наверное, колючка во мху попалась, — быстро выпалила Искролапка, умоляюще гладя на сестру. «Ну же, Голубичка, не молчи! Прикрой меня».
Голубичка неприязненно пожала плечами.
— Да, конечно, — сухо обронила она, поворачиваясь к выходу. — Колючка.
С этими словами она, не оглядываясь, вышла из палатки.
«Спасибо тебе, сестричка!» — возмущенно подумала Искролапка.
Искролапка переступила с лапы на лапу, кипя от злости на сестру, бросившую ее в одиночестве разбираться с матерью.
— Или, может быть, какой-то острый камешек попался.
— Дай-ка взгляну, — заохала Белолапа, бросаясь разрывать лапами мох. — Ничего не вижу, только мох…
Воробей вошел в палатку, неся в пасти свернутый листок. Шмель и Пеплогривка заглядывали через плечо целителя. Искролапка обреченно выбралась из гнездышка.
Воробей молча бросил лист на землю и развернул его. Внутри оказалась лужица какой-то зеленой кашицы.
— Я должен тебя осмотреть, — коротко сказал он.
Искролапка попятилась.
— Да там нет ничего, просто царапина, — пролепетала она, холодея от страха.
Все обернулось еще хуже, чем она думала. Воробей знал о том, что она посещает Сумрачный лес. Его не проведешь сказками о колючках в подстилке!
Пеплогривка деловито обнюхала ее подстилку.
— Колючка? — недоверчиво переспросила она. — Хочешь сказать, что вся эта кровь — из-за какой-то колючки?
— Будет немного щипать, потерпи, — холодно предупредил Воробей, втирая зеленую жижу в загривок Искролапки.
«Ой, мамочка! — взвизгнула про себя Искролапка, стискивая зубы, чтобы не запищать. — Миленький, Воробейчик, не говори никому! Прошу тебя, пожалуйста!» — молчаливо молилась она. Страх разоблачения терзал ее гораздо сильнее боли.
Воробей вздохнул, словно услышал ее мольбы.
— Ничего серьезного, но я чувствую запах заражения, — пробурчал он, накладывая новую пригоршню мази на шею раненой. — В следующий раз будь осторожнее.
Искролапка втянула голову в плечи. Она прекрасно поняла намек. Воробей знал, где она заработала свои царапины, и недвусмысленно давал ей понять это.
— Но она поправится? — взволнованно воскликнула Пеплогривка.
— Кровотечение остановилось? — не унималась Белолапа.