– Еще не досталось. Смотри, можешь и опоздать!
– Лапушка, не пугай меня, – засюсюкал он, подумав, что вряд ли у Лизиной двери топчется очередь из желающих предложить руку или сердце. Судя по тому, как она радовалась его вниманию, не было не то что желающих обменять свой условный суповой набор на отчаянно навязываемые стареющей дамой прелести, но и желающих взять их даром хотя бы на пробу.
Тем не менее Лиза была о себе достаточно высокого мнения, оно базировалось на обильных капиталовложениях во внешность в части одежды и косметики. В отличие от обрюзгшей и измотанной посменной работой Татьяны Лизочка следила за собой и умела поддержать интеллектуальную беседу. Кроме того, она не шарила по карманам, не требовала предъявить зарплату и не прятала от него вино. В общем, с Лизой было легко и комфортно, напрягали только скользкие намеки на женитьбу, но Коля знал, что настаивать она побоится.
Познакомились они летом в магазине. Колясику, утомленному семейной жизнью между двух огней и мощными габаритами жены, хотелось свежей струи в чувствах и эмоциях. Купив продукты по списку, коряво написанному Татьяной тупым карандашом на обрывке туалетной бумаги, отчего названия продуктов можно было угадать с огромным трудом, он пристроился в хвост небольшой очереди, застывшей у кассы. Его взгляд упал на крутой изгиб бедер стоявшей впереди женщины, и Коля ощутил настоятельное желание посмотреть на даму спереди. Кассирша, изнывавшая от жары и измученная постоянным потоком покупателей, работала, как сомнамбула, долго выискивая штрих-код на каждой упаковке и удивляясь, зачем люди берут продукты с такими немыслимыми названиями. Удивлялась она вслух, попутно костеря на чем свет стоит упаковщиц, производителей и самих покупателей, которых принесло в универсам именно в ее смену. Делала она это тихо, но довольно отчетливо.
Женщина с заинтересовавшими Колясика бедрами была в цветастом сарафане на тонких бретельках, сзади имелся приличный разрез. Когда дама шевелилась, полы сарафана слегка разъезжались, открывая крепкие загорелые ноги. Через пять минут Колясик аж взмок от переживаний: молоденькие барышни уже давно отвечали на его попытки познакомиться лишь снисходительным фырканьем или смачными характеристиками его внешних данных, в зависимости от воспитания, а вот увядающие женщины в районе сорока млели от комплиментов и с готовностью отзывались на предложение попить кофе. Судя по открытым частям тела, незнакомке было уже к сорока. Когда же она повернулась к кассе и бившее сквозь витрину солнце очертило ее в профиль, Колясик бросил свою корзину и, наплевав на продукты, увязался следом, предложив помощь. Все пошло как по накатанной: познакомились, он донес сумки до дома, в благодарность был напоен чаем и одарен номером телефона. Единственное, что его расстраивало, это уравновешенный по закону природы набор Лизочкиных внешних параметров: роскошную фигуру с лихвой компенсировало маловыразительное личико с топорными чертами, мясистым носом и слегка косоватыми глазами. Хозяйка уже давно смирилась со своей внешностью и научилась с успехом ретушировать дефекты, но когда косметика в процессе общения смазывалась, партнерша теряла всякую привлекательность. Тем более что, удовлетворив основные потребности, а именно: вкусно поев, попив и продемонстрировав собственную мужественность, Колясик становился менее снисходительным и торопился домой.
Лиза подходила ему по всем статьям, поэтому Коля периодически после работы заруливал в гости с целью в очередной раз самоутвердиться, поизображать эстета и получить свою порцию восхищенного кудахтанья. Татьяна же вела себя политически неправильно, и вместо того, чтобы суетиться вокруг мужа с умильным чириканьем, каркала, как старая ворона, и норовила долбануть по темечку пожелтевшим клювом.
– Мы завтра встретимся? – нежно прогнусавил Коля. – Я без тебя задыхаюсь! Просто с ума схожу!
– Спятить можно! Ты там что, молишься? – Татьяна бабахнула по двери, едва не сорвав хилую задвижку.
– Ну, я не знаю, – протянула Лизочка, желая пококетничать и помучить любовника, изображая непредсказуемую и страшно занятую особу.
Она безумно хотела, чтобы Колясик пришел хоть завтра, хоть сей момент, поскольку только рядом с ним чувствовала себя женщиной. Невозможно постоянно изводить себя аутотренингом, напоминая организму о половой принадлежности, если рядом нет противоположного пола для качественного сравнения и обмена информацией. Но фортель не удался.
– Все, любимая, не могу говорить, – зашипел Коля. – Завтра позвоню.
– Завтра? – пискнула Лизочка, но Коля, не дослушав, нажал на отбой.
– Чего ты там бормочешь? – не унималась Татьяна, пыхтя под дверью. – Выходи! Если водкой будет пахнуть, прибью, к чертям!
– Татусечка, ну что ты злишься, тебе не идет. – Колясик вывалился из ванной комнаты и метнулся в комнату.
– Ах ты ж зараза! – рявкнула жена и понеслась следом.
Когда она переступила порог комнаты, трубка уже благополучно лежала на базе, поэтому супруг чувствовал себя в абсолютной безопасности и изображал недоумение по поводу конфликта.
– Вечно ты на пустом месте лаешься, – обидчиво пробормотал он, на всякий случай прикрываясь руками. Жена вполне могла не успеть осознать свою вину до нанесения удара.
– А ну дыхни! – Она тряхнула его за грудки.
Коля послушно дыхнул.
– Дерьмом каким-то несет, ты что ел-то?
Ел Коля заливную рыбу у Лизочки, старавшейся поразить его воображение своими кулинарными талантами, но сообщать об этом жене было бы опрометчиво.
– В кафе ходил? – наседала Таня. – На какие шиши?
– Да ты что, Тань, я только твои бутерброды в обед ел, и все. Желудок у меня что-то побаливает. Может, к врачу сходить?
– Ну-ну. – Супруга потеряла интерес к допросу, болячки мужа ее не очень-то волновали. – Пить меньше надо, тогда и болеть ничего не будет.
И тут на поле брани вернулась мама. Ссора с невесткой перевозбудила хрупкий старушечий организм, и Елена Сергеевна жаждала реванша. Не зная, к чему прицепиться, она сварливо спросила:
– Кому звонила, пока Колька в ванне был?
– Совсем из ума выжила, кочерыжка? – равнодушно бросила Татьяна. – Раз галлюцинации начались, скоро отъедешь. Я тебе такие поминки закачу, хоть раз в жизни довольна будешь!
– Не ври, шалава! Телефон тюрлюлюкал, я слышала.
Колясик позеленел и вжался в кресло, включив телевизор на полную громкость.
– Тюрлюлюкал, говоришь? – Татьяна напряглась и испытующе посмотрела на мужа. – И какое место ты мыл? Что-то ты сухой вышел!
– Так не успел! Ты раскричалась, я и вышел! – мяукнул Коля, прикидывая, получится ли отбиться от жены пультом. Придя к неутешительному выводу, что сидит на невыгодной позиции практически безоружный, он подобрался и затих.
– Где телефон? – Татьяна решительно двинулась к аппарату.
Ткнув в кнопочку повторного набора и внимательно посмотрев на высветившиеся циферки, она свирепо перевела взгляд на заскучавшего супруга, разглядывающего штукатурку на потолке. Он настолько заинтересовался, что даже привстал и, уперев руки в поясницу, начал медленно кружить по комнате, задумчиво исследуя узор из многочисленных тонких трещин.