— Хватит, а?! — не выдержал Новиков, едва не швырнув на стол вилку. — Это вы там у себя на семинарах обсуждайте. Живой — ну и будет с тебя! Дай поесть-попить спокойно. Потом поговорим. Давай, Саш, про баб, что ли…
…Когда Удолину стало известно о наличии на новозеландской базе добровольно прибывшего для переговоров Шатт-Урха и оказавшегося в результате своеобразным «политическим беженцем», он оживился до чрезвычайности.
— Я должен с ним увидеться. Немедленно. Он наверняка не из самых высших, но судя по всему — полноценный «мыслящий». Если мы за него возьмемся вшестером…
— Да беритесь, — ответил Шульгин. — Мне куда интереснее — осталось что-нибудь там, где мы с тобой вчера побывали, или действительно — в пыль?
— Об этом вашего парламентера и поспрашиваем. Мы ведь до сих пор не выяснили — в каком году мы с тобой побывали. Если в восемьсот девяносто девятом — одно. А если, с учетом базовой ориентации вашего форта, — в девятьсот восемьдесят четвертом? Тут крайне интересный пасьянс получается. Линии из любого года любой реальности так или иначе сходятся на одном и том же месте плюс-минус несколько месяцев…
— Только плюс, — возразил Новиков. — До момента постройки терема никто сюда не попадал. И самый главный показатель — наши собаки. Они по-прежнему молодые. С голоду не подохли. Нас помнят. Значит, крутимся в пределах одного года. Из этого и исходи, мыслитель…
— Вот-вот, — посетовал Константин. — Я, к вашему сведению, об этом давно задумываюсь. Вчера, когда летел, хотел посмотреть, осталась ли на скале Ларисина пометка. И в каком она состоянии, в смысле воздействия времени и природных факторов…
— Да, если наскоро — какой-никакой, а ориентир. Ну, значит, теперь другими способами атрибуции попробуем воспользоваться. А в Новую Зеландию как — своим ходом доберетесь или Олега просить, чтобы дверцу приоткрыл?
— Если можно — лучше бы с его помощью. Нам силы тратить и рисковать потеряться по дороге — не лучший вариант. Зачем продираться сквозь джунгли, если можно их перелететь на самолете?
В словах Удолина Андрею послышалось некоторое противоречие. Раньше он говорил нечто совсем противоположное, насчет способов межпространственных и межвременных перемещений.
— Тогда вам придется чуток подождать. Мы сначала к Дайяне вернемся, с Левашовым свяжемся, а уж тогда… Но чтобы еще мусорить в форте — ни-ни! Вчерашней вздрючкой не отделаетесь. Развоплощу всех, к чертовой матери.
Возвратившись в лагерь Дайяны, они первым делом вышли на связь с Левашовым. Подробно рассказали, что узнали от Удолина по поводу его экспериментов с дуггуром, о том, что в очередной раз случилось при попытке вернуться в Южную Африку. Чтобы Олег сам был в курсе и правильно ориентировал Скуратова, когда дойдет до непосредственного общения с профессором и его бандой. А то Константин такой лапши, по своей неистребимой привычке, сможет наивным людям навешать, что последствия окажутся непредсказуемыми. Как водится.
Подсказали, как с этой публикой следует обращаться (прибегая в вопросах соблюдения внутреннего распорядка к помощи Воронцова). Уж Дмитрий сумеет их держать не хуже, чем у Сашки получалось. Если что — ржавых якорных цепей, чтобы наждачком подраить, несколько саженей всегда найдется.
Два часа спустя Олег сообщил, что эвакуация форта произведена. И не только магистров-некромантов оттуда извлекли, но и всех собак забрали. Оказалось, Левашов, открыв портал на Валгаллу, пропустил туда Наталью с Анной. Первая очень захотела вспомнить молодость, а вторая там никогда не была, хотя и слышала очень многое. Так вот, девушки не смогли бросить на произвол судьбы верных друзей человека. Уж сколько, по их мнению, бедные натерпелись. И неизвестно, вернутся ли к ним снова бесчувственные хозяева.
А в Новой Зеландии, в третьем форте Росс, они не пропадут ни в каком варианте. Всегда найдется, кому накормить, поиграть, потренировать сообразно природой определенным привычкам.
Андрей против этого не возразил. Правильно, вообще-то. Только вдруг очень печально стало. Брошен Первый форт, совсем брошен. Окончательно опустевший терем, двор, замерзающий во льдах «Ермак Тимофеевич».
Оно конечно, всяко может повернуться, и учебный центр Дайяны станет их новым форпостом, но сейчас…
Потом Андрей подошел к хозяйке и спросил у нее координаты места, где погибли и были похоронены Лихарев с девушками.
Она посмотрела на него удивленно-непонимающе:
— Тебе — зачем?
— Да знаешь, мадам, захотелось мне букетик на могилу положить. Такая вот дурацкая натура… Девочкам — букетик, у вас им точно их никто не дарил, а Валентину, по-солдатски, — стопарик с черной корочкой. Всю жизнь форму носил и в бою погиб…
Андрей говорил, что думал, не имея в виду достать до души главную аггрианку, а тут вдруг увидел, что ее большие персидские глаза явно повлажнели. Что-то у нее тоже шевельнулось. Опять же в процессе «обрусения». Эмигранты разного рода, типа, вида и идеологических убеждений, укореняясь в очень благополучных странах, первым делом теряют эмоциональную составляющую своей личности, а в России почему-то обретают. Даже сверх того, что им было на родине предназначено.
— Спасибо. Тебе сопровождение нужно?
— Нам? Зачем. Флигер — и все. Часика через два вернемся.
Ну да, нам. Они собрались слетать туда с Шульгиным.
Ирина ни взглядом, ни словом не выразила протеста, узнав, куда и зачем собрались неразлучные друзья.
— За меня тоже помяните, — только и сказала.
Могила была устроена плохо, очень наскоро. Так, накидали, будто малыми саперными лопатками, невзрачный холмик, и больше ничего, ни креста, ни другого памятного знака.
— Басурманы, ети их в качель, — только и сказал Сашка, присаживаясь на теплый камень у изголовья (если правильно хоронили).
Зато место было очень хорошее. Справа — долина, на плоскости которой высилась гигантская, косо поставленная на землю шестеренка аггрианской базы, по которой им довелось полазить. Сначала снаружи, потом и внутри.
Слева — волнами поднимающиеся одна за другой заснеженные гряды гор. Зима тут продолжалась, не то что в долине. Солнце хотя и светило, но мороз был градусов десять, и с ветерком. Но это не волновало, одежда соответствовала, только голые пальцы слегка мерзли.
— Слушай, Саш, — сказал вдруг Новиков, завершая обряд поминовения. Оставалось только троекратно выстрелить в воздух. — А что, например, стоит сказать Олегу и сдвинуть это дело на пару часов до того, как… Нас здесь в это время не было, а прочие хроноклазмы, на фоне всего…
И ведь действительно, в сравнении с уже бывшим, что может означать такое незначительное вмешательство? Никак на судьбах мира не отразившаяся гибель (не на Земле вдобавок) нескольких человек, отыгранная назад?
— Сдвинуть, сдвинуть… А ведь может и получиться. Если точно рассчитать время, настроить СПВ на их флигер и выхватить его на подлете, открыть перед ним окно. Проскочат к Олегу в двадцатый пятый, и все… Никому не помешает… — принялся рассуждать вслух Шульгин. — Только как с вот этим быть? — указал он на могилу.