Как раз к моменту, когда последний «Суордфиш» достаточно обогнал свой крейсер и начал готовиться к посадке на воду, один из трёх уцелевших разведчиков заметил нечто странное…
Бекетов ещё до начала боя сумел пробраться к основанию грот-мачты, откуда по идущей внутри неё трубе со скоб-трапом можно было подняться на запасной командно-дальномерный пост. Делать там Юрию было совершенно нечего, его больше интересовали погреба минно-торпедного боезапаса. Вот где можно разжиться чем-нибудь очень эффектным, например взрывателями глубинных бомб. Использованию их вне прямого назначения, в качестве мин замедленного действия и даже ручных гранат, диверсантов учили. А как проникнуть в нужное место, Николай ему нарисовал. Сколько у друга в голове хранится корабельных чертежей и схем – уму непостижимо.
В самом неблагоприятном случае на боевом посту в погребах могут оказаться четыре-пять человек, а в идеале – вообще никого. Двух пистолетов ему в любом случае хватит, чтобы очистить помещение. Потом задраить ведущий наверх люк и минимум полчаса спокойно заниматься своим делом.
Но тут вдруг по всем палубам крейсера ударили колокола громкого боя. К чему бы вдруг? Тревога, похоже, не учебная, самая настоящая боевая.
Перед тем как начинать «мятеж на «Потёмкине», надо бы посмотреть, в чём дело, оценить общую обстановку.
А откуда увидишь всю картину лучше, чем с боевого марса или КДП?
Цепляясь плечами за стенки узкой шахты, Юрий заспешил наверх. Через несколько минут за ним могут последовать те, кому положено находиться там по штатному расписанию во время боя. Надо успеть залезть, осмотреться и встретить. Впрочем, пост на грот-мачте, кажется, запасной, не обязательно, что дальномерщики на нём должны дежурить постоянно.
Крышку люка он приподнял легко. В круглой стальной коробке трёх метров в диаметре – пусто. Окуляры горизонтально-базового дальномера Барра и Струда зачехлены. Тесно, конечно. Если откинуть сиденья – третьему и не поместиться.
Ну, кто первый пришёл…
Бекетов выглянул в прорези грибовидной командирской башенки. С двадцатиметровой высоты хорошо видна палуба и в корму, и вперёд, до самого бака, разбегающиеся по постам зазевавшиеся матросы, разворачивающиеся под разными углами антенные решётки и раструбы то ли приёмников, то ли излучателей, шевелящиеся стволы носовых башен главного калибра и зенитных автоматов. На удалении нескольких десятков кабельтов идут по левой раковине [120] строем пеленга мельком увиденные позавчера три крейсера. Довольно старой постройки, с двумя высокими прямыми трубами. Он сдёрнул чехлы, прижался бровями и носом к губчатой резине видоискателя. Ого-го! Это совсем интересно!
На привинченной рядом с коробкой телефона алюминиевой табличке Юрий нашёл номер румпельного отделения. Снял трубку с широким раструбом амбушюра. Николай ответил сразу.
– Слушай, тут заваруха намечается. «Лаймы» [121] сыграли боевую. Я сейчас на КДП. Обзор отличный. Милях в семи с зюйд-веста вижу несколько наших «КОРов»! Идут на эскадру. Почти у черты горизонта – большой сухогруз, над ним тоже они. Посмотрим, что дальше будет. А вы давайте, готовьте, что задумали. Или по моей команде, или, если не перезвоню, – сами минут через десять. И держитесь, сколько можно. Дальше – по обстановке. Да, слушай, с Егором приготовьте, что нужно, а потом пусть он идёт в кубрики. Раньше времени не показывается, а как почувствует, что ты своё сделал, поднимает ребят. Да, да, бунт, восстание – как угодно. С огнетушителями, баграми, ломами, лопатами – наверх. Отлично бы – хоть одну пулемётную установку на крыле заднего мостика захватить. С неё можно и палубы и ходовой мостик простреливать. Ну, там дальше я команду приму. Ясно?
Карташов всё понял. Они уже прикидывали подобный вариант: в подходящий момент, когда это будет иметь смысл и представится возможность, вывести крейсер из строя и взбунтовать «волонтёров». Боевой корабль так же уязвим против внутренней угрозы, как и средневековый замок. Все защитники заняты каждый своим делом, всё внимание – на внешнего врага. Изолированные по своим постам, башням и отсекам моряки не могут быстро прийти друг к другу на помощь, вообще понятия не имеют об общей обстановке. Не слишком трудно захватить даже ходовую и боевую рубки со всем командованием, и девятьсот человек экипажа не задумываясь начнут исполнять исходящие оттуда приказы. Пока кто-то из офицеров не сообразит, что творится неладное. Но что он сумеет реально предпринять?
В румпельном отделении находится собственно румпель – трёхметровый двуплечий рычаг, с помощью которого рулевая машина через баллер передаёт крутящий момент на перо руля. Команды с основного и запасных штурвалов приходят к машине по электрическим кабелям, а в аварийных случаях перекладка руля осуществляется механически, штуртросами с центрального поста, спрятанного глубоко в недрах корабля.
Из сказанного следует, что, находясь в румпельном отделении, ничего не стоит лишить крейсер управляемости. Все необходимые инструменты находятся здесь же, в железных ящиках ЗИП [122] .
Карташов снял крышку рулевой машины. Теперь по звонку от Юрия остаётся напрямую перемкнуть реле, переложить руль в крайне правое или левое положение и отключить питание. Ну и штуртросы перерубить. Саму машинку изуродовать до полной неузнаваемости. Десяток ударов кувалдой по чувствительным местам – и порядок. Потом быстренько сматываться. При аварии штатного и запасного управления аварийная партия прибудет сюда через несколько минут.
Разведчики приблизились, и по ним неожиданно открыли огонь все зенитки эскадры, кроме их «Гренвилла». Он, впрочем, тоже стрелял, но только сигнальными ракетами с ходового мостика, вроде как требуя прекратить огонь. Одновременно «антенноносец» прибавлял обороты и явно выходил из общего строя. Уже градусов на тридцать отклонился на чистый ост. Расстояние между ним и отрядом ощутимо увеличивалось. Забавно!
Бекетов азартно наблюдал за перипетиями воздушного боя, в голос матерился и бил кулаком правой руки по ладони левой, словно болел за свою команду на трибуне стадиона. Восторженно закричал, когда рухнул в воду один английский перехватчик и заскользил к горизонту, теряя высоту, второй. Вот и подходящий момент начинать действовать. Крейсера тоже ускоряли ход, всё дальше оставляя позади и справа «Гренвилл».
Юрий был настолько увлечён, что прозевал появление хозяев поста. Опомнился, когда под ногами задёргалась тонкая, из рифлёного металла, крышка люка. Первый рефлекс – выдернуть из-под ремня пистолет и стрелять в тех, кто появится. После того что он видел, факт англо-русской войны можно считать состоявшимся и моральных препятствий у него нет. Но…