– Темочка известный, модный беллетрист. Приехал в Москву к своему издателю, – продолжала вдова.
Левка промолчал. После ужина он вытащил большую коробку и предложил:
– Сыграем в «Скраббл»?
Зная Левкину манеру игры, все предпочли отказаться, но ничего не ведавший Артем сказал:
– А что, можно.
Они разложили фишки, и партия началась. Сначала слова выстраивали молча. Потом Левка вскипел:
– Ты меня за идиота считаешь? Нет такого слова «вагенбург».
– Есть, – спокойно возразил Тема, – это укрепление из повозок в форме четырехугольника. Применялось в древности для прикрытия войск от атак противника.
Они полезли в энциклопедический словарь, и Левке пришлось заткнуться. Через пару ходов Арцеулов снова закричал:
– «Лох» нельзя ставить, не литературное слово, сленг.
– Почему? – изумился Тема. – Лох – род деревьев и кустарников, семейство лоховых. Свыше пятидесяти видов, растет у нас на Кавказе и в Средней Азии.
– Средняя Азия теперь не наша, – огрызнулся соперник, и они опять полезли в словарь, и снова Тема оказался прав.
Я с интересом наблюдала за дуэлью. Левка никогда не мог признаться в собственной некомпетентности. Он всегда все знал лучше всех: учил кухарку печь пироги, меня – основам французской грамматики, ввязывался в спор с доктором о методах лечения ангины. Левку, по его мнению, окружали сплошные идиоты, кретины и дебилы. Если Соньке удавалось выиграть у него в «Скраббл», Левчик начинал громогласно кричать, что она дура, подглядывала фишки. Потом сетовал на головную боль и хватался за сердце. Нечего и говорить, что мы предпочитали проигрывать. Жаль, не успели предупредить прозаика.
Скандал разгорелся через пять минут.
– Ну и чушь, – взвизгнул Арцеулов, – мейоз какой-то!
– Мейоз – способ деления клеток, в результате которого происходит уменьшение числа хромосом в дочерних клетках, – пояснил писатель. – Давай проверим?
Левка толкнул доску, фишки разлетелись.
– Больше не играю, устал.
– Зря вы так, – усмехнулся Тема, – все знать невозможно.
– При чем тут знания?! – завопил Арцеулов. – Устал просто.
– Ладно, тогда я выиграл, – спокойно сказал Тема и принялся собирать фишки.
У Левчика от злости побагровела шея, но каким-то чудом мужчина удержался от визга. Бедный наивный прозаик даже и не подозревал, что заполучил смертельного врага.
К Наталье Бернстайн я поехала уже подготовленной. Она вполне могла бы быть родственницей Эдуарда Петрова. Тоже прекрасная квартира, престижный район и… безутешные родственники. Наталья скончалась два года тому назад, что неудивительно – даме стукнуло восемьдесят четыре года. В уютной гостиной меня принимала внучка покойной. Сначала обсудили вопрос о рынках, потом заговорили о болезнях.
– Бабушка тяжело болела перед кончиной, – вздохнула женщина. – Камни в желчном пузыре, подагра, колит…
– Она лежала не вставая?
– Лучше бы лежала, – посетовала внучка. – Последние месяцы жизни бабуля просто впала в маразм. Открывала окно и кричала что-то невразумительное, могла всю ночь бродить по квартире, а днем спать. Слуги не выдерживали и уходили. Спасибо, доктор Невзоров посоветовал чудесную сиделку Розу Седых. Стоило ей появиться, бабушка сразу успокоилась, режим наладился. Очень, очень милая медсестра. Мы с мужем просто молились на нее.
Я с интересом выслушала даму и взяла координаты доктора Невзорова. Прямо от Натальи Бернстайн проехала по третьему адресу из книжечки Нади. Уже точно знала, что Антонина Ромова покинула этот мир.
И снова ситуация повторилась. Чудесные апартаменты, дорогая обстановка, скорбящие родные. На этот раз со мной разговаривала невестка шестидесятивосьмилетней женщины. Оказалось, что Антонина скончалась совсем недавно от инсульта. Удар случился с несчастной полгода тому назад, и три месяца она провела в кровати, недвижимая и лишенная речи. И снова на помощь пришла Роза Седых. Здесь медсестра тоже проработала недолго. Через двадцать дней после появления в доме Розы Ромова умерла. Лечащим врачом был доктор Невзоров.
Попрощавшись с приветливой невесткой, я села в «Пежо» и закурила. Вырисовывалась интересная картина. Роза Седых подрабатывала сиделкой у безнадежных больных. Женщину приглашали на круглосуточную работу. То есть Роза переселялась в чужой дом и неотлучно находилась при своих подопечных. Умирающие были разного возраста и пола, но просматривалась четкая закономерность. Все они – более чем обеспеченные люди с кучей родственников. И у всех лечащим врачом последние годы был доктор Невзоров. Именно он рекомендовал Розу уставшим от хлопот внучкам, женам и невесткам. Следовало поближе познакомиться с данным Гиппократом.
Вечером Марта Игоревна подошла к Теме и пожаловалась на головную боль. Прозаик принялся крутить перед ее носом пальцами. Глядя, как просветляется лицо бывшей тещи, Левчик заинтересованно спросил:
– Чем вы занимаетесь?
– Тише, – цыкнула Кока, – Артем лечит маму.
– Что значит тише? – взвизгнул Левчик. – Нечего мне рот затыкать. Хочу и говорю. Ничего себе лечение – пальцами щелкать. Да так каждый дурак сумеет, чистой воды внушение.
– Раз каждый дурак может, почему же ты этим не занимаешься? – спросила Кока.
Левчик задохнулся от возмущения и открыл рот, чтобы плюнуть огнем, но тут в гостиную с радостным смехом ворвались Новицкие. Увидев бывшего мужа, Сонька небрежно поправила соболий палантин и обронила:
– Привет, дорогой, погостить приехал?
– Здравствуйте, здравствуйте, – обрадовался Казик, – опять в Москве?
Левчик оторопел от приветливости супругов и первый раз на моей памяти не нашелся, что сказать в ответ. Мне стало жаль грубияна, и я пояснила:
– Лева подписал договор с издательством о переводе книги современного российского автора, и теперь он должен найти достойное опубликования произведение.
– Потрясающе, – пришел в восторг Казик. – Есть здесь один романист, пальчики оближешь. Поговаривают, может получить Государственную премию. Его уже издавали в Штатах, Германии и Испании. Хотите познакомлю?