После недолгой паузы женский голос сообщил:
— Шестьсот шестьдесят три — семьдесят — пятнадцать.
Я повторила номер вслух. Почему я так спокойна? Почему у меня не отсох язык? Шестьсот шестьдесят три — семьдесят — пятнадцать… Шестьсот шестьдесят три — семьдесят — пятнадцать… Ну же, набери эти цифры и сообщи бедной женщине, что Крис мертв. Да, миссис Мэтьюз, увы, ваш сын мертв… О боже… Я попыталась поднять руку, но не смогла.
— Девушка… Девушка…
— Да, мэм. Соединить вас?
— Да, пожалуйста.
— Кого позвать?
— Миссис Элен Мэтьюз. Жужжание диска. Два длинных гудка.
— Алло… Междугородная. Миссис Элен Мэтьюз, пожалуйста.
— Это я. — Ее голос чем-то напоминал голос Криса.
— Говорите, пожалуйста…
— Алло, Джейн?
— Нет, миссис Мэтьюз, это Джиллиан Форрестер, подруга Криса. Не знаю, помните ли вы меня. Мы встречались летом. Я…
— Да, конечно, помню. Как поживаете? — слегка удивленно спросила она.
— Спасибо, нормально. А как вы? — О боже, у меня не поворачивался язык! Теперь я поняла, что чувствовал Том Барди, когда звонил мне. Схватив трубку обеими руками, я опустилась на стул.
— Если вы разыскиваете Криса, то его здесь нет. Он в Сан-Франциско. Где вы? Алло, алло… Плохо слышно! — Да, повреждение на линии, и очень серьезное…
— Я тоже в Сан-Франциско… Это… Миссис Мэтьюз, с Крисом несчастье. Он… мертв… Простите меня. Простите… — Иисусе, только бы она не упала в обморок! — Миссис Мэтьюз, мне очень тяжело задавать вам такой вопрос, но в больнице спрашивают, что делать с… Ну… Я решила позвонить и спросить у вас… — Господи, она плакала. Плакала красивая пожилая леди, с которой я познакомилась прошлым летом. — Миссис Мэтьюз! Вам плохо? — Дурацкий вопрос. Я перевела взгляд на Тома, но тот стоял ко мне спиной и смотрел в окно, понуро опустив плечи.
— Ничего, все в порядке, — через силу ответила она. — Не знаю, что вам сказать. Его отец похоронен в Нью-Мексико, где мы тогда жили, а брат — в Вашингтоне. Он погиб во Вьетнаме. — О боже, несчастная женщина… Крис рассказывал мне о брате.
— Миссис Мэтьюз, вы хотите, чтобы я привезла его в Денвер?
— Нет. Не вижу смысла. Моя дочь живет во Фресно. Думаю, лучше всего похоронить его в Сан-Франциско. Я прилечу сегодня, только позвоню его сестре.
— Вы можете остановиться у меня. В доме… — В его доме… нашем доме… Боже мой, что она обо мне подумает? Поздно спохватилась, Джилл. Какая теперь разница?
— Нет, мы с Джейн остановимся в гостинице.
— Я встречу вас в аэропорту. Только сообщите, когда вы вылетаете.
— Не стоит, дорогая.
— Я хочу… Миссис Мэтьюз… Какое горе. Поверьте, мне так жаль… — У меня снова сорвался голос.
— Верю, дорогая. — По ее голосу я поняла, что она снова плачет.
Я кивнула и повесила трубку. Том Барди молча заглянул мне в лицо и протянул чашку кофе.
— Может, чего-нибудь покрепче? — Я покачала головой и сделала глоток. Кофе был холодный. — Тогда поехали?
Безмолвно кивнув, я шагнула к двери.
— Подождите, пожалуйста. Еще один звонок. — Пег. Надо позвонить Пег. У кого еще искать сочувствия, кому поплакаться в жилетку, если не Пег?
Я позвонила ей на работу.
— Мисс Ричарде, пожалуйста.
— Минутку… Мисс Ричарде на совещании.
— Вызовите ее. Скажите, что звонит Джиллиан Форрестер. Она поймет.
— Сейчас узнаю. Не вешайте трубку. — Черта с два я ее повешу, корова. Пег придет! И она пришла.
— Джиллиан? Что случилось? У меня совещание.
— Я знаю, Пег… Он умер. — Тут я не выдержала и зарыдала в голос.
— Когда?
— Сегодня утром… Несчастный случай… Сломал шейный позвонок… Проклятый кран… — Я с трудом выдавливала из себя слова.
— Я вылетаю восьмичасовым рейсом. По крайней мере проведу с тобой уик-энд. Как ты?
— Плохо.
— Ладно, продержись чуть-чуть, а когда приедет тетя Пег, тебе сразу станет легче. Осталось немного. — Так, восемь часов плюс пять часов полета минус три часа разницы во времени. Пег прилетит в десять… — Слушай, не встречай меня. Я возьму такси. Адрес прежний?
— Да.
— Что-нибудь нужно?
— Нет, только ты. Ох, Пег, спасибо. Спасибо за все.
— Ладно. Держись, старушка, не отчаивайся. У тебя есть элениум или какое-нибудь другое успокоительное?
— Ага, но я не хочу…
— Выпей. Послушай тетю Пег, выпей. — Ни за что…
— О'кей. Еще раз спасибо… Пока.
— Пока. — И она повесила трубку. Том Барди начинал нервничать.
— Поехали, — с облегчением сказал он. Он, наверное, решил, что я стану обзванивать всех знакомых, а ему придется стоять и слушать.
Мы ехали в Окленд молча. Мне нечего было сказать. И я была благодарна Тому за то, что он не пытался начать разговор. Только вел машину. Очень быстро. А я глядела в окно, не плача, ни о чем не думая и ничего не чувствуя. Ехала и ехала в машине Криса с человеком по имени Том Барди, которого никогда доселе не видела. Как ни странно, но я действительно ни о чем не думала. Только сидела.
Машина внезапно свернула, и я поняла, что мы уже в Окленде, на стоянке у больницы Святой Марии. Мы вышли и направились в приемный покой.
Внутри стояла кучка длинноволосых парней в джинсах. Они были растерянны и жались друг к другу, словно пытаясь согреться. Съемочная бригада.
Том подвел меня к стойке и что-то сказал дежурной сестре. Она вопросительно посмотрела на меня:
— Миссис Мэтьюз?
— Да, — солгала я. Едва ли ей нужны объяснения, да у меня на них и сил бы не хватило. Какая теперь разница?
Пойдемте со мной, пожалуйста. — И она привела меня к двери с красной лампочкой и табличкой «Не входить». Там был Крис, одетый как утром. Он навзничь лежал на столе, словно безмятежно спящий. Щека испачкана в песке, но синяков не видно. Они ошиблись. Крис не мертв, он просто уснул. Я стерла песок с его лица, пригладила волосы и наклонилась, чтобы поцеловать, но тут словно что-то схватило меня за горло, из которого вырвались странные булькающие звуки. Я прижалась к его лицу и обняла. Но тело его казалось чужим, а кожа странной на ощупь. Криса больше не было. Передо мной лежали останки Кристофера Колдуэлла Мэтьюза.
Сестра, стоя в углу, следила за мной, но мне было все равно. Я напрочь забыла о ее существовании. Она медленно подошла, взяла меня за локоть и профессиональным жестом подтолкнула к дверям. Я обернулась через плечо, все еще втайне надеясь, что Крис пошевелится, встанет или хотя бы откроет один глаз и подмигнет. Это такая же дурацкая шутка, как и телефонный звонок Тома Барди. Да нет, сестра, он просто заморочил вам голову…