– Надо торговать мордой! – воскликнул пиарщик. – Наш народ теленаркоман. Если кого-то регулярно показывают по ящику, то слава к нему прибегает на легких ножках. И я ради тебя расстарался. Видела Ирку?
– Толстуху, которая забыла со мной поздороваться?
Федор выкатил глаза.
– Тише! Ей с тобой пока нет никакой причины раскланиваться. Ирка суперпрофессионал – она раскрутила Ивана Погодина!
– А это кто?
Федор прищурился.
– Издеваешься?
– И не думала даже, на самом деле не знаю.
– Ну и фиг бы с этим, – вздохнул пиарщик. – Может, оно и лучше, что ты дура, на белом листе писать легко. Сейчас Ирка купила в Германии шоу, называется «Жизнь животных». Нужна ведущая, мы пришли на кастинг.
У меня затряслись ноги.
– Предлагаешь работать на телевидении?
– Надеюсь, что возьмут, – зашипел Федор. – Значитца, так. Со всеми соглашайся, всем улыбайся и кланяйся. Не корчи звезду, не растопыривай пальцы, не ной, не капризничай, никакого права пока не имеешь. Посадят в помойное ведро, закроют крышкой и спросят: «Как тебе там?» – отвечай с самым счастливым видом: «Замечательно!» Программа лицензионная, ведущую загримируют. Не смей возражать! Молчи! Помни: вот они, слава и деньги, маячат перед носом. Усекла, лапа?
Я усердно закивала, пытаясь справиться с сердцебиением.
– Федь! – заорала Ирина, вновь появляясь в комнате. – Гони эту на грим.
Пиарщик пихнул меня в спину.
– Алле! Шевели ходулями! И помни: Ирка – бог, понравишься ей, Погодин тебе тапки подавать станет, а «Марко» во много раз увеличит тиражи и гонорары. Все зависит лишь от тебя!
Вздрагивая, словно кошка, вышедшая из жарко натопленной комнаты на мороз, я пошла за Ириной и оказалась в комнатенке, утыканной зеркалами.
– Садитесь, – хриплым голосом велела девушка в рваных джинсах, стоявшая у окна. – Ир, как договаривались?
– Ага, и побыстрее, – ответила режиссер и моментально ушла.
Девица набросила на меня клетчатый пеньюар и вежливо осведомилась:
– Вам удобно?
Из открытого окна нещадно дуло, кресло оказалось высоким, мои ноги не доставали до пола. К тому же из спинки выпирало нечто твердое и весьма больно впивалось в ребра. Но я, помня наставления пиарщика, ответила:
– Да.
Девушка принялась ловко орудовать спонжиком. Ее пальцы были противно-холодными и сильно пахли табаком, в конце концов я не выдержала и чихнула.
– Что-то не так? – равнодушно осведомилась гример.
– Все чудесно, – пытаясь не дышать, заверила ее я.
– Ну и шикарненько, – пропела девица.
– Валька! – заорали за спиной.
Я чуть не свалилась с кресла.
– Чё? – нахмурилась гримерша.
– За фигом ей морду мажешь? – зачастил тоненький паренек, выныривая к окну.
– Ирка приказала.
– А шмотки?
– Во блин! Так она не в этом…
– Не!
– И где ты раньше был? Идиот!
– Сама такая! – не остался в долгу юноша. – Во, пусть натягивает!
Манера телелюдей общаться между собой, не замечая меня, перестала удивлять. В чужой монастырь нечего лезть со своим уставом, наверное, тут так принято.
– Переодевайтесь! Только осторожно, не измажьте гримом платье! – рявкнула гримерша.
Я трясущимися руками схватила скользкую шелковую тряпку.
– Еще туфельки вот… – заботливо заворковал паренек, сверкая серьгой в ухе. – Размерчик подходит?
– Да, да, – закивала я, – все отлично.
Гримерша внимательно посмотрела на меня, а юноша хихикнул.
– Прикольно!
– Вали на свое место, Витька, – нахмурилась девушка, – а то сейчас…
Конец фразы потонул в шуме – в комнатенку внеслась толпа народа и завертела меня в разные стороны. Люди автоматически выполняли работу. Один привесил сзади на пояс черную коробочку, просунул под платьем микрофончик на проводе, прикрепил его на воротнике и велел:
– Не трогай петлю.
– Да, да, – ответила я, не понимая, при чем тут веревка.
Белокурая девушка присобачила еще одну коробочку с проводочками, но на сей раз это был не микрофон, а белая пупочка, которую следовало всунуть в ухо. Параллельно с проводимыми манипуляциями гримерша осыпала меня пудрой.
– Воды не пей, – велела она, – морда заблестит.
– Да, да.
– Микрофон не задень, – напомнил парень.
– Да, да.
– Ухо не вырони, – напутствовала блондинка.
– Да, да, – ошалело твердила я. – Спасибо, супер, всем довольна! Жизнь прекрасна!
– Ирка злится, – проорали из коридора, – всех на … посылает. Где болталово?
– Уже ковыляет, – крикнул парень. – Ну, шагай!
– Спасибо, – на всякий случай сказала я и очутилась в коридоре возле незнакомого подростка в сильно мятой рубашке.
– По-моему, она дура, – донесся из гримерки чей-то голос.
– Долго ждать? – спросил мальчишка. – Одевалась, как на свадьбу. Пошкандыбали!
– Да, да, – бормотнула я и попыталась поспешить за разгневанным пареньком.
Каждый шаг давался с неимоверным трудом – туфли немилосердно жали. Увы, я не принадлежу к категории Золушек, ботиночки тридцать шестого размера мне малы совершенно. Узкое шелковое платье мешало сделать нормальный шаг, а еще я все время боялась уронить коробочки, сдвинуть микрофон и потерять «ухо».
В конце концов мы очутились в темной комнате, по полу которой змеились толстые провода. Несколько мужчин в джинсах и мятых рубашках сновали между какими-то приборами.
– Здравствуйте, – сказала я.
Никакого ответа не последовало, я решила слегка прибавить громкости.
– Добрый день!
– Петька, наведи левый правый, – завизжало в ответ с потолка.