Ройс внимательно наблюдал за ней.
– Почему у него такие волосы? – спросил он, прошептав этот вопрос ей почти в самое ухо.
Николя не отрывала взгляда от малыша.
– Какие?
– Стоят торчком, – сказал он. – Такой вид, будто он чего-то испугался.
Она невольно улыбнулась. Вид у Ульрика был действительно глупый и до невозможности симпатичный. Но Николя не хотела, чтобы нормандец знал о ее ощущениях.
– Он – само совершенство, – заявила она. Ройс промолчал, не возражая и не соглашаясь.
– Надеюсь, ты не собираешься везти Ульрика с нами в Лондон, барон? Для него это слишком трудное путешествие.
Ройс сделал вид, что не расслышал вопроса, и пришпорил коня. Достигнув ворот аббатства, они остановились. Одним ловким движением Ройс спешился.
– Подожди меня здесь, – приказал он и опустил руку ей на бедро. – Ты поняла?
Рука у него была тяжелая. Николя положила свою руку поверх, пытаясь убрать ее. Она не собирается подчиняться его приказам. Тогда Ройс схватил ее пальцы и до боли сжал их.
– Я поняла. Я буду ждать здесь, – солгала она, надеясь, что эта ложь не такой уж большой грех, поскольку нормандец все-таки враг, а Бог на ее стороне. Бог поможет ей убежать, она была уверена. Как только нормандец войдет в аббатство, она с Ульриком поедет на север. А потом? Люди барона сразу же заметят, что она уезжает одна.
Но Ройс забрал у нее Ульрика, и она отвергла этот план.
– Верни мне его, – потребовала Николя. Он покачал головой.
– Что ты хочешь сделать? – спросила она.
– Я велел тебе ждать меня верхом, – повторил он приказ, когда она сделала попытку спуститься. Ройс говорил почти шепотом, но жесткость и непреклонность, прозвучавшие в его голосе, заставили Николя остановиться.
– Отдай мне сына, я сделаю все, что хочешь.
Он сделал вид, что не слышит ее, и вошел в аббатство, оставив Николя дожидаться его. Ждать пришлось не долго. Вскоре он появился. Ульрика с ним не было, а в руках Ройс нес дорожную сумку Николя. Прикрепив ее к седлу, он быстро взобрался на коня.
– Настоятельница проследит, чтобы Ульрик вернулся домой?
– Нет.
Она ожидала, что он объяснится, но он уселся в седло и прикрыл ее своей накидкой, так и не проронив ни слова.
– Кто позаботится об Ульрике? Беспокойство в ее голосе несколько смягчило его.
– Пока твое будущее не определится, Ульрик останется в аббатстве.
– Как тебе удалось уговорить настоятельницу оставить Ульрика?
– Я сделал ей предложение, против которого она не могла устоять, – ответил Ройс.
Он явно не шутил. Она попробовала повернуться и посмотреть ему в лицо, но он с силой вернул ее в прежнее положение.
– Какое предложение?
Они начали спуск, и только потом Ройс ответил:
– В обмен на то, что сестры присмотрят за Ульриком, я пообещал ей обеспечить уход за Джастином.
Николя была ошеломлена.
– Как ты мог? Ведь Джастин умирает, или ты забыл?
– Он не умирает, – сказал Ройс и протяжно вздохнул. – Думаю, в глубине души ты знаешь, что я говорю правду. Джастин не хочет жить, но он будет жить, Николя.
Когда она попыталась ответить ему, он прикрыл ей рот рукой.
– Многое изменилось в вашей стране за последние два месяца. Англия теперь наша, а Вильгельм не только мой король, но и твой.
У Николя остановилось сердце. Он говорит правду. Она не так наивна, чтобы обманывать себя. Она тоже слышала о переменах. Хотя аббатство и оторвано от мира, монахини знали обо всем, что происходило вокруг. Николя слышала о сокрушительном поражении саксонцев при Гастингсе.
– И все равно ты не имел права обещать этого настоятельнице. Джастин мой брат. Я сама позабочусь о нем, – проговорила она.
Ройс покачал головой. Ей захотелось ударить его.
– Будь у тебя хоть капля сострадания, ты бы позволил мне остаться с братом в это тревожное время и утешить его. Он нуждается в утешении.
– Вот уж это ему нужно сейчас меньше всего.
Он говорил так уверенно, что, как ни странно, эта уверенность зародила в ней слабую надежду, возможность, в которой мог скрываться ответ о будущем Джастина. Она очень боялась за него. Что с ним будет? Как справится он? Как выживет в этом холодном мире?
– А что ему нужно? – спросила Николя.
– Чтобы кто-то научил его, как выжить. Сострадание в этом не поможет, а вот тренировка – да.
– Ты не забыл, что у Джастина всего одна рука?
– Не забыл. – Ей показалось, что он улыбнулся.
– И все же ты считаешь, что можно обучить его?
– Да.
– Почему ты так уверен?
– Это мое основное занятие, Николя, – терпеливо объяснил Ройс. – Я обучаю воинов.
Ее безмерно удивило обязательство, которое он только что добровольно взвалил на себя в отношении Джастина, но одновременно и ужаснуло. Неужели ему действительно можно доверять?
– А что будет с этим твоим обещанием, если ты возвратишься в Нормандию?
– Если я вернусь в Нормандию, Джастин поедет со мной.
– Нет, – вырвалось у нее, – я не позволю тебе отнять у меня брата.
Ройс почувствовал панику в ее голосе и крепко прижал к себе, чтобы успокоить. Он понимал ее беспокойство. Если ему правильно сообщили, Николя уже потеряла на войне одного брата. Ройс понимал, что она чувствует ответственность за Джастина. «Она взвалила на свои плечи тяжелую ношу, слишком тяжелую для своих лет», – подумал он.
– Джастин вернется в Англию, как только закончится его подготовка. Но, возможно, я останусь здесь, Николя.
Боже, она так надеялась, что он останется в Англии. Конечно, исключительно из-за Джастина. Николя обрадовалась. Барон сдержит слово. В этом она ни капельки не сомневалась.
– И все-таки, барон, я не понимаю, как ты можешь взять на себя ответственность за саксонского воина, когда…
Ройс опять закрыл ей рот рукой.
– Это мы уже обсудили, – сказал он. – Я был очень терпелив с тобой, Николя. Я внимательно выслушал тебя, объяснил свою точку зрения. Давай поторопимся, мы уже и так потеряли слишком много времени.
Николя не согласилась с этим довольно грубым заявлением, но Ройс умел настоять на своем. Он пришпорил коня, и разговор стал невозможен.
Они быстро спустились, но, когда Ройс остановился у подножия холма, чтобы забрать свой щит, произошел досадный случай. Воин, державший щит Ройса, наверное, хотел произвести на барона впечатление. Он бросил его Ройсу, но не рассчитал. Щит оказался слишком тяжелым и упал между двух коней.