«А что у вас есть, чего я не видел?»
«Нет, ну каков хам!…»
«Нечего обзываться. Я всего лишь сказал правду».
Ну-ну…
В ручье мы проплескались добрых полтора часа. Вода, нагретая весенним солнцем, оказалась приятно прохладной, и покидать ее совершенно не хотелось. Поэтому мы сначала поиграли в догонялки на берегу, потом с полчаса спорили, кто будет водогреем, коим оказалась наступившая на камень и поскользнувшаяся принцесса, а потом принялись гоняться друг за другом по ручью. В процессе купания выяснилось, что Калле не умеет плавать, и я с удовольствием взялась ее учить.
«Вы там еще не утонули?» — поинтересовался Шайтан.
— Не дождешься, — хмыкнула я, вылезая на берег и начиная одеваться.
«Я об этом и мечтать не смею».
Я засмеялась:
— Так и скажи, что тебе завидно!
— Так и скажу, — услышала я незнакомый мужской голос. Он прозвучал позади нас подобно удару грома.
Калле, завизжав, укрылась в воде, а я быстро подобрала и зашнуровала нарукавники, а потом обернулась. Перед нами стоял высокий, явно физически сильный молодой мужчина, светловолосый, жутко небритый и вооруженный мечом, витая рукоять которого выглядывала из-за плеча, слабо поблескивая в лучах заходящего солнца.
Лард. Это я легко определила по его жадному взгляду, направленному на принцессу.
— Кто ты такой и что тебе здесь надо? — тихо спросила я.
Он перевел плотоядный взгляд на меня, и я только тогда и осознала, что стою на берегу в одной тонкой короткой рубахе. К тому же без надлежащего защитного сопровождения.
— Ее, — прямо сообщил мне охотник за головами, нехорошо улыбаясь. — Но если и тебе тоже кое-чего очень хочется, то мы можем обсудить это в ближайших кустах.
Я покраснела от ярости. Лард, ошибочно решив, что я краснею от стыда, заулыбался еще нахальнее и сделал шаг ко мне.
— Ни с места, скотина. — В моих руках сверкнули кинжалы.
— О, — удивленно приподнял бровь он. — Не шали, девочка, брось игрушки, еще порежешься!
Ах ты подонок!
— Бросить? — сладко улыбнулась я, — Куда именно бросить? Давай, покажи на себе.
Лард насторожился.
— На мне? — не сразу понял он, снова улыбнувшись. — Нет, на себе показывать нельзя. Да и ведь не посмеешь же ты меня убить, по глазам вижу. Ты не убийца.
Я не сводила с него взгляда, чувствуя, как на меня накатывают волны дикой неконтролируемой ярости. Но помимо нее было и еще кое-что. Какое-то безумное желание увидеть, как это нахальное лицо искажает страдание, и выпить всю выплеснувшуюся боль до капли…
Моргнув, я стряхнула жуткое оцепенение и повела плечами.
— Да, я не убийца. — И нервно облизнула пересохшие губы. — Но есть и другие способы заставить человека не делать того, чего не следует.
— Правда? — откровенно издевался надо мной охотник за головами. — И какие же?
Ну все, он сам напросился!
Кинжал серебристой рыбкой скользнул из моей руки, вонзившись в ногу ларда чуть повыше колена. Взвыв от боли, он упал на здоровое колено, попытался выдернуть кинжал, но я успела раньше. Легкое движение кисти — и оружие легло в мою дрожащую ладонь.
— Ах ты гадина, — прошипел лард, выхватывая меч и с трудом поднимаясь на ноги. — Ну, подожди же…
— Убирайся, пока не поздно, слышишь?! — Я, не в силах преодолеть сильную дрожь, еще крепче сжала рукояти кинжалов. — Не заставляй меня делать тебе больно!
— Это мы еще посмотрим, кто кому больно сделает!..
Взмахнув мечом и сильно припадая на больную ногу, охотник стремглав кинулся на меня. Я же привычно проскользнула под занесенной для удара рукой и со всего размаху всадила второй кинжал в его бок. Туда, где билось сердце. Зашатавшись, лард сдавленно захрипел и упал как подкошенный, а оружие снова оказалось в моей руке.
Меня трясло. Я едва осознавала то, что мне сейчас пришлось сделать. Но самым страшным было жуткое чувство удовлетворения от безошибочно проделанной работы.
«Лекс, в тебе просто проснулся материнский инстинкт — защищать ребенка, несмотря ни на что», — успокаивал меня Шайтан.
«Но я его убила», — сдавленно прошептала я.
«Еще нет».
Я напряглась. Лард, пошатываясь, встал и медленно повернулся ко мне. По его лицу растеклась какая-то неживая, безумная усмешка. И он спокойно стоял на ногах, несмотря на две страшные раны, которые я успела ему нанести. Святые боги…
«Что происходит?!»
«Он заговорен на свою смерть. Черный маг сделал так, чтобы после смерти он мог вернуться и отомстить своему убийце. Защищайся, Лекс».
«Как?! А если он нападет на Калле?»
«Принцесса его больше не интересует. Он уже умер, и задание потеряло смысл. Теперь он будет охотиться только за тобой».
«Шайтан, сделай же что-нибудь!..» — чуть не плача, запросила я.
«Уже бегу, но могу не успеть. Где твой кинжал, заговоренный на нежить?»
«Там… В груде одежды»
«Так бери его и действуй. Одна царапина — и ты спасена».
Легко сказать. Я начала бочком подбираться к своему поясу, а нежить, пошатнувшись, шагнула ко мне. И вдруг пришла в себя Калле. Маленькая принцесса издала дикий пронзительный визг и захлопала по воде ладошками.
— Эй ты, мерзавец, — в истерике вопила она. — Оставь в покое Лекс, слышишь?! Тебе ведь я нужна?! Отстань от нее!!!
Мертвец повернулся на голос, невольно выпустив меня из поля зрения, и мне хватило нескольких мгновений, чтобы добежать до своего пояса, схватить кинжал и привычным жестом метнуть его в спину врага. С жутким хлюпом оружие вошло в тело ларда, и тот, пошатнувшись, снова упал и затих. Теперь точно навсегда.
Несколько минут мы с Калле пребывали в полной прострации. Привело нас в чувство черное пламя, охватившее мертвеца. Я перевела взгляд на подозрительно притихшую принцессу.
Надо уходить.
Подобрав наши вещи, я обошла тело, вынула из его спины кинжал, а потом загородила поверженного врага собой и поманила к себе Калле.
— Пойдем, милая. Он уже больше не встанет и не сможет причинить нам вред. Выходи из воды.
Принцесса, истерично всхлипывая, осторожно пробралась меж камней и кинулась ко мне. Я поспешно ее растерла, завернула в свой халат и, подхватив на руки, понесла подальше от страшного места. Она же, помолчав, вдруг сказала тихим, чуть хриплым и повзрослевшим голосом:
— Лекс, ты ни в чем не виновата.
Я горько улыбнулась. Слабое утешение.
— Он первым напал на нас, мы лишь защищались, — продолжила Калле, и, прижавшись ко мне, взглянула в мои глаза: — Спасибо.