Мейсон дотронулся до ее плеча.
– Ничего страшного, – успокоил он. – Распаковывайте сумку! Ну же!..
Делла Стрит вышла из ванной, приветливо улыбаясь.
– Делла Стрит, – представил ее адвокат, – моя секретарша. А это Марсия Виттакер. Помоги ей, Делла, пожалуйста.
Мейсон закурил и снова уселся у камина, где просидел в раздумье до тех пор, пока не вернулись девушки.
– Начнем, – пригласил Мейсон. – Вы должны мне все рассказать. Сейчас вы не можете позволить своим эмоциям взять над вами верх. Эмоции – потом. Сначала – дело.
– Я постараюсь, – ответила девушка. – Это был жуткий удар для меня. Мне следовало быть готовой к этому… но…
– Оставьте! – перебил Мейсон. – Сейчас мне нужны факты, только факты и как можно скорее.
– Я сказала вам неправду во время нашей первой встречи. Я знала, что Луи Конвэй и Джон Миликант – один и тот же человек. Сестра Джона – лицемерка. В свое время она вела распутную жизнь, но теперь у нее появился определенный комплекс. Она принялась бороться за нравственность. Я же, по ее мнению, дешевая проститутка, и мне не место в их семье. Боже мой!..
– Давайте не говорить об этом, – предложил Мейсон. – Меня это не интересует. Скажите, что случилось с Луи?
Марсия жестом прервала его.
– Но вам надо знать, – сказала она. – Я вам расскажу, а затем… а потом…
– Ну, хорошо, продолжайте.
– Луи, то есть Джон – хороший… Вернее, я хотела сказать – был хорошим человеком, хотя и слабым. Он любил дорогую одежду и хорошие автомобили. Не умел работать, не мог никого содержать, напротив, сам нуждался в поддержке. Он обожал карты, скачки и игру в кости. Но был уже немолод, и чтобы удовлетворять свои страсти, ему приходилось затрачивать все больше труда. Я его понимала. Его сестра мечтала выйти замуж за богатого человека и, остановив свой выбор на Олдене Лидсе, старалась произвести на него благоприятное впечатление. У нее водились кое-какие деньги, компенсация на содержание после развода от бывшего мужа, сколько именно – я не знаю. Она говорила Джону, что ему следует вести порядочный образ жизни – то есть никаких азартных игр, участия в скачках. Она не будет ему больше помогать до тех пор, пока не приберет к рукам Олдена Лидса. Джон был из тех, кто не мог мириться ни с какими условиями. Неделю или две он вел праведную жизнь, а потом снова взялся за старое, всячески скрывая это от сестры. Под именем Луи Конвэя он основал компанию «Конвэй Эплаенс». Как раз в это время я его впервые и встретила. – Марсия на секунду замолчала, потом продолжила: – Тогда я торговала сигарами. Он вошел в магазин и предложил мне сыграть с ним партию в кости. Я от нечего делать согласилась. Надо признать, что в игре ему очень везло. Через некоторое время к нам присоединилось несколько покупателей. Джон играл в кости, я торговала сигарами. Я заметила, что его кости с «секретом», однако ничего не сказала. Если простаки хотели, чтобы их обманывали, я не стала этому мешать. Простак останется простаком, его рано или поздно все равно надуют – не Джон, так кто-нибудь другой. Джон понял, что я увидела его нечестную игру, поэтому однажды сказал: «У тебя хороший ротик, девочка!» Я ему ответила, что большинство мужчин говорят это про мои глаза. «А я говорю о твоем ротике, – ответил он. – До поры до времени он должен быть закрыт. Вот пятьдесят баксов. Купи себе на них каких-нибудь тряпок…»
Он нравился мне. Я его знала как Луи Конвэя, и все продолжалось некоторое время в том же духе. Я устала жить в спальнях и дешевых меблированных комнатах на окраине, с их вечно перекошенной ветхой мебелью и тонкими матрацами… – Девушка вздохнула и заговорила снова: – У Луи по отношению ко мне появились серьезные намерения, и он сообщил об этом своей сестре. Та была против, сказав, что самое главное сейчас – прибрать к рукам Олдена Лидса, а если он приведет в дом продавщицу сигар в качестве своей жены, это, несомненно, разрушит все ее планы. Луи не бросил меня, но уверил сестру, что сделал это. Он стал думать, как быть дальше, и однажды, придя ко мне, сказал, что под именем Конвэя вытянет деньги из Лидса, и тот никогда не узнает, что Конвэй и Джон Миликант – одно и то же лицо. Он сказал также, что мне придется помочь ему провернуть это дельце, а потом он на мне женится, как бы ни была против его сестра.
– Вы знали, каким образом он вытягивал у Лидса деньги?
– Нет, не знала, да и сейчас не знаю.
– Продолжайте, – попросил Мейсон.
– Я не хотела помогать Джону, я еще никогда в жизни не имела дела с полицией. И знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он подставит под удар меня, а сам останется в тени.
– Давайте опустим это, – поморщился Мейсон. – Итак, вы это сделали. Что было дальше?
– Конечно, я это сделала! – воскликнула Марсия. – И вовсе не виню в этом Луи. Лидс просто купается в деньгах. Хорошо рассуждать о порядочности, когда тебе объяснили, какие блага ты сможешь иметь, если будешь порядочным. Но когда за душой ничего нет, то смотришь на вещи проще. Таким образом, Джон как-то устроился, а вместе с ним устроилась и я. Знаю, некоторые считают меня дешевкой, но… Мы с Джоном нравились друг другу. В общем, я должна была прийти к нему в половине одиннадцатого, а утром мы должны были пожениться, и все бы у нас было хорошо. Но…
Я пришла четверть одиннадцатого. У меня был свой ключ. Я вошла в квартиру и позвала Джона, но он не откликнулся. Я осмотрелась. Все вокруг было перевернуто вверх дном. Я ужасно перепугалась и почему-то побежала в ванную. Там на полу лежал Джон. Резная рукоятка ножа торчала… торчала… – Девушка разрыдалась. – Я этого не переживу!
– Успокойтесь, мисс Виттакер, – как можно мягче сказал Мейсон. – Я понимаю, что вы чувствуете. Но сейчас вы в опасности и представляете большую угрозу для нас. Вы обнаружили, что Джон убит, но не сообщили об этом в полицию, поэтому подозрение падет на вас. Сейчас вы рассказали об этом, и мы тоже не сообщили в полицию, значит, теперь подозрение падет и на нас тоже. Вы не являетесь нашим клиентом, наш клиент – Олден Лидс, так что теперь я должен выяснить истину.
Марсия Виттакер прерывисто вздохнула:
– Я не могу сдержаться всякий раз, как об этом вспоминаю. Я знаю, что они искали. Но они ничего не нашли.
– С чего вы взяли, что они ничего не нашли? – спросил адвокат.
– Потому что это у меня, – ответила девушка.
Глаза Мейсона сузились.
– Луи был не дурак, – грустно вздохнула Марсия. – Он понимал, что его квартиру могут обыскать, однако он должен был хранить это так, чтобы можно было взять в любое время.
– Что взять? – не понял Мейсон.
– Бумаги.
– Какие бумаги?
– Я и сама не знаю, – ответила девушка. – Мне известно лишь, что он получил с их помощью двадцать тысяч долларов и сказал, что до того, как с ними расстанется, получит еще двадцать, а может, и все восемьдесят.