— Мы можем начинать, если хочешь, — сказала девушка.
— Откуда ты знала, что я останусь? — спросил Харви, следуя за ней к матам.
— Некоторые вещи понятны с первого взгляда.
— И?..
— Ты пришел один. Никакого отца, который рассказывал бы мне, что в твоем возрасте занимался боксом, а потом бросил из-за работы. Никакой мамы, которая понюхала бы раздевалки, а потом сообщила бы мне, что здесь слишком грязно.
— Да уж, — кивнул Харви, вспомнив своих родителей.
— Мы здесь, чтобы заниматься боксом, а не уборкой, — продолжила инструктор.
Она провела его в противоположный угол спортзала, где к потолку был подвешен гигантский черный мешок.
— Это твой враг. Прежде чем научишься его бить… — Олимпия обхватила мешок руками и толкнула его в сторону Харви. Мешок ударил мальчика по лицу. — Ты должен научиться отражать его удары.
Мешок аккуратно вернулся к ней в руки.
— А прежде чем научиться отражать удары, нужно научиться уворачиваться от них.
Харви потирал щеку, которая горела от прикосновения грубой ткани мешка.
— Самое время, — сердито ответил он.
— Чтобы научиться уворачиваться, ты должен держать равновесие своим телом. Ноги, руки, плечи, позвоночник, шея. Только так можно это сделать.
Олимпия наклонилась к полу, подняла веревку и протянула ее Харви.
— Прыгай! — приказала она.
Мальчик разочарованно ухватился за веревку:
— Никаких перчаток?
— Никаких перчаток. Сто хороших прыжков. Потом наклоны, отдых и еще сто прыжков. Когда закончишь, посмотрим, будешь ли еще держаться на ногах. Ты умеешь прыгать через скакалку?
Харви забросил веревку за голову и сделал неуверенный прыжок.
— Я научусь.
Олимпия посмотрела на него оценивающим взглядом.
— Харви, у тебя есть друзья?
— Есть, а что? — спросил он, не прекращая прыгать.
— Просто интересно.
— Можно узнать, куда ты направляешься такая растрепанная? — спросила Линда Мелодия у Электры.
Они стояли у дверей «Домус Квинтилиа», и тетушка критически смотрела на племянницу, облокотившись на ручку метлы.
— А что не так? — фыркнула Электра.
Шапка черных как смоль волос, темные глаза, обтягивающий белый пуховик, из-под которого торчали серые штаны и пара черно-фиолетовых кроссовок.
— Кроссовки, — пояснила тетя Линда, показывая на них кончиком метлы.
Электра приподняла свои блестящие «Тайгер».
— Они красивые! — возразила она.
— Но грязные. На пятке. Что это? Глина?
— Тетя! На улице глина! Только что выпал снег.
— У элегантной девушки всегда чистая обувь.
— Значит, я не элегантная девушка.
— Если бы тебя слышала…
— …моя мама, да, естественно! Тетя, мне нужно идти.
Электра встала на цыпочки, чмокнула Линду и выскользнула за дверь.
Тетя улыбнулась, почувствовав в воздухе запах духов Мистраль, нежной и чувствительной подруги Электры.
— Хоть чему-то научилась эта дикарка, — проворчала она себе под нос.
Напевая, она начала подметать грязные ступеньки крыльца. И мела до тех пор, пока они не стали белыми, без единого пятнышка. Закончив, она краем глаза заметила, что к крыльцу подошел Фернандо, отец Электры. После встречи с Якобом Малером под Новый год он все еще двигался неуверенно.
— Фернандо! — прогремела тетя Линда, вынудив его остановиться. — Что это такое?
Фернандо Мелодия держал в руках стопку старых, пыльных книг, кое-как сваленных друг на друга.
— А, привет, Линда. — Подающий надежды автор романов об успешном шпионаже поздоровался своим обычным тоном — нечто среднее между снисхождением и страхом. — Я тебя не видел…
— Ты ведь не домой их несешь, правда? — угрожающе спросила она, указывая на книги.
— А, их… на самом деле… они мне нужны для работы…
— Но ты же не можешь их занести домой вот так! — Линда приблизилась, прижав Фернандо к стене. — Они же грязные!
— Они из подвала, — уточнил тот.
Женщина провела пальцем по пыльной обложке первой книги. Ее взгляд немедленно уловил несколько белесых следов на страницах.
— Пыль! Паутина! А это?
Она бросила в лицо Фернандо горсть черных шариков.
— Мыши! Экскременты мышей! — закричала Линда Мелодия с отвращением.
Фернандо закашлялся и пошатнулся, теряя равновесие. Стопка книг выскользнула у него из рук, и по ступеням крыльца рассыпались страницы вперемешку с пылью и паутиной.
Линда Мелодия побледнела и подняла метлу над головой.
— Мой двор! — закричала она.
Электра пересекла площадь Пищинула и оттуда дошла до набережной Тибра, где села на трамвай номер 3. Ехала она недолго.
Сойдя на остановке, она принялась искать среди крыш одиннадцать маленьких пирамидок церкви Санта-Мария, затерявшихся среди деревьев. Подойдя ко входу в церковь, Электра посмотрела на часы: было почти четыре.
Шенг ждал ее между двумя колоннами. Черные волосы подстрижены «под горшок», необычные для китайцев светлые глаза, блестящий шелковый пиджак, джинсы и кроссовки.
— Черт, извини меня. Это пиджак моего отца, — сказал он вместо приветствия.
— Он не совсем… подходит к случаю, — заметила девочка, быстро обняв его.
— Не думаю, что кто-то будет возражать, — сказал Шенг, провожая ее в церковь. — Я вообще не думаю, что кто-то будет.
Церковь была темной и холодной, но удивительно уютной.
Прижавшись друг к другу, друзья направились к алтарю. Между рядами скамеек на металлической подставке стоял гроб из черного дерева.
Никаких цветов. И ни одного человека, кроме дамы небольшого роста, в шляпе с павлиньим пером и серой дубленке, делающей ее похожей на гигантскую черепаху. Это была Ильда, продавщица из книжного магазина «Озеро Аргентина».
Электра и Шенг присели рядом с ней, молча кивнули и пожали ей руку.
— Как жаль… — всхлипывала женщина. — Мне так жаль…
Из дверцы ризницы выглянул священник. Он откашлялся и пошел переодеваться.
В воздухе начал распространяться запах ладана. Послышался треск динамиков, затем заиграла меланхоличная музыка.
— Наверное, надо было принести цветок… или что-нибудь, — прошептала Электра, потрясенная внезапным ощущением грусти, нахлынувшим на нее.