Повторяю, Эмос пытается вам сказать, что он хочет, чтобы вы их потратили на самое необходимое. А для вас это питание…
— Я только думаю, может быть, мне все-таки вернуть деньги?
— Кому вернуть?
— Эмосу.
— Значит, вы его видели?
— Вы хотите сказать, что знаете, что дядюшка имел в виду?
— Именно это я и пытаюсь вам объяснить. Я пришел, чтобы дать вам совет. Одевайтесь и отправляйтесь в магазин за покупками. Истратьте долларов сто на продукты. Остальные внесите как вступительную плату в госпиталь, чтобы лечь на операцию. Сделайте все это сегодня же.
Сандра, все это время молчавшая, спросила:
— Так вы видели дядю Эмоса? С ним все в порядке?
— Есть вопросы, на которые я не могу ответить, Сандра, но, думаю, сейчас с ним все в порядке.
— Вы имеете в виду причины, касающиеся его дел?
— В некотором смысле, да.
— У него дела в шахтном бизнесе, и он не хочет, чтобы знали, где он сейчас находится?
— Ну, так уж точно я не могу определить эти причины. На твоем месте, вместо того чтобы обсуждать их, я бы перестал волноваться. В одном я твердо уверен: вам надо поторопиться.
— Вы сами свяжетесь с дядей? — спросила Элеонор.
— Ну, конечно! И вы всегда можете мне звонить.
Только спрашивайте меня самого, а если меня нет, ничего не передавайте с незнакомыми людьми. Договорились, миссис Иден?
Она кивнула.
— В таком случае, я пошел, потому что очень устал и хочу спать.
Мистер Лэм, можно я вам заплачу из этих денег?
— Нет, нельзя, больше того, вы вообще должны забыть, что знаете меня, как и то, что когда-либо были в нашем агентстве.
— Но я не умею лгать.
— Конечно, я понимаю. Никто и не просит вас говорить неправду. Просто об этом надо забыть, пока вас не спрашивают. А если спросят, скажите, что вы никого не нанимали. И это не будет неправдой. Ведь к нам в офис приходила Сандра, пытаясь заинтересовать фирму в деле розыска дяди Эмоса, но мой партнер, миссис Кул, сказала, что мы не будем этим заниматься.
Помнишь, Сандра?
Она согласно кивнула.
— Таким образом, все, что я делал, я делал как ваш друг. Поэтому, если вас спросят, нанимали ли вы детектива, вы можете ответить отрицательно. Вы же и в самом деле никого не нанимали.
— Но почему все так таинственно? Почему нельзя сказать то, что есть в действительности?
— Будет лучше, миссис Иден, если вы не будете делать никаких предположений. Потому что враги дядюшки Эмоса могут так повернуть факты, что все, что вы скажете, обернется во вред дядюшке Эмосу. А вот отправиться в госпиталь и заплатить небольшую сумму авансом за операцию вы должны немедленно.
Сандра удивленно смотрела на мать. Элеонор немного подумала, потом сказала:
— Хорошо, наверное, вы правы. Помни и ты, Сандра, что сказал мистер Лэм. Мы никому ничего не скажем. А сейчас пойдем делать покупки.
Когда я входил в личный кабинет Берты Кул, она держала в руке мою открытку, которую я послал ей из Карвер-Сити. Она подняла голову, увидела меня, и ее лицо залилось краской.
— Что за странная идея пришла тебе в голову?
— Какая идея?
— Посылать мне открытки из другого города.
— Я думал, что тебе будет приятно узнать, где я нахожусь.
— Мне абсолютно наплевать, где ты находишься.
Мне надо знать, что ты делаешь.
— Хорошо, я послал открытку, чтобы ты знала, что я делаю.
— Почему же именно открытку?
— За нее не надо платить.
Берта засопела.
— Что, черт возьми, случилось с Бакли?
— Мы его нашли.
— С блондинкой?
— Нет.
— Мертвого?
— Именно.
— Как же он умер?
— Кто-то сделал ему массаж головы ручкой от домкрата.
— Как мило! — восхитилась Берта. — Кто же это сделал?
— Это могло быть делом рук или попутчицы-блондинки, или мужчины, которого он тоже подвозил. Или — они сделали это вместе. Или это мог быть парень по имени Том Аллен, который работал в ту ночь в гараже по ремонту машин в Роммели… Это мог быть любой из многих. Но ведь нас нанимали не для того, чтобы найти убийцу, а для того, чтобы отыскать жертву.
— И мы его нашли.
Я кивнул.
— Есть какие-то сомнения при идентификации трупа Бакли?
— Не думаю. Они смогут снять у него отпечатки пальцев.
— Ты сообщил об этом нашей клиентке?
— Да, я поставил ее в известность.
— Получил премиальные?
— Еще нет. Надо подождать, пока экспертиза точно не установит, что это он, но мы нашу работу выполнили: мы нашли его тело.
Зазвонил телефон, и Берта, сверкнув бриллиантами на пальцах, взяла трубку.
— Алло… Да, это Берта Кул… Дональда Лэма? Газета «Трибюн»? Пожалуйста.
— Лэм? — услышал я в трубке голос репортера.
— Да, это я.
— Вы мне сделали одолжение, теперь я хочу отплатить вам тем же.
— Как вы это собираетесь сделать?
— Сообщаю: полиция арестовала подозреваемого по делу об убийстве М. Бакли. Его имя Эмос Гейдж.
Полицейские взяли его на пути из Моджавы, когда он пытался автостопом добраться до Лос-Анджелеса, подвергли обычному допросу, и его ответы вызвали подозрение. Они решили, что он и есть убийца.
— Где сейчас Эмос Гейдж?
— По дороге в Бейкерсфильд. Это будет потрясающая сенсация! Я подумал, что надо об этом вам сообщить.
— Спасибо, — ответил я и повесил трубку, повернувшись к Берте. — Ну, мне кажется, ты сможешь решить этот вопрос, прямо не выходя из кабинета, я имею в виду вопрос оплаты моей дальнейшей работы по следствию.
— Куда это ты собрался?
— В Бейкерсфильд, а потом в Рино.
— Зачем? — подозрительно спросила она.
— Чтобы вернуть взятый напрокат автомобиль, который я оставил в Бейкерсфильде, и сесть там в машину нашего агентства.