– Усмийская опочивальня, – выдохнул воин, глядя на пассы товарища. – Вот это да…
Вампир промолчал, полностью растворившись в море сил. Теперь он не только чувствовал ее потоки, теперь он мог их создавать. Магия была везде, и если обычные чародеи черпают ее из себя, то юноше открылось множество источников. Эйдор стоял посреди ликующего океана безграничной энергии. Он был частью этой силы, он был этой силой.
– Утром отправляемся в Анхор.
Наконец-то он свободен. Свободен от страхов, от переживаний, от сомнений. Даже жажда нового отступила, убедившись, что вампиру надолго хватит знаний, полученных после убийства анхорского Карателя.
– Пешком? – приподнял левую бровь Руд.
– Нет, – Эйдор посмотрел на товарища: – Ты голоден?
– Ну, а то ж! – оживился воин.
– Значит, сейчас поедим, – Эйдор указал на появившийся на поляне стол, заставленный различными яствами.
Спрашивать «откуда это все?!» Руд не стал, лишь потер руки, радостно осклабился и ринулся к угощению, оставив приятеля баловаться с деревьями. Много позже, когда пришла пора ложиться спать, объевшийся мирамиец задал давно интересующий его вопрос:
– Эйдор, а зачем нам вообще в Анхор?
Юноша ответил не сразу. Какое-то время он просто смотрел на приятеля, словно искал особенные слова. Или, как с опаской подумал воин, придумывал страшную кару разговорчивому товарищу.
– Я даже не знаю как тебе все это расписать, Руд, – наконец проговорил он и вновь задумался. В повисшей тишине было слышно лишь как где-то вдалеке стучит дятел.
– Много причин, какие-то более важные, какие-то менее. Я думаю, все перечислять не надо?
– Конечно, маг. Я же просто так спросил, из любопытства. Всяко пойду туда, куда надо, – поспешил успокоить чародея Руд, так, на всякий случай.
– Есть за мною должок. В свое время один человек сделал для меня очень многое, и вышло так, что пострадал из-за этого. Сейчас он в беде, и я иду ему на помощь. Пусть это будет основной причиной, – неожиданно лукаво улыбнулся Эйдор.
– О как. А не основная? – тоже не удержался от улыбки воин.
– Я хочу жить так, как хочу. Никому не принадлежать, ни о ком не думать. Хочу помочь – помогу, не хочу – не помогу. Свобода – это осуществление желаний без оглядки на окружающий мир, – не ответил вампир.
Руд подвинулся ближе к магическому костру, сыто рыгнул, разрушив отчасти торжественный момент, и почесал шею. Повторять вопрос он не решился.
– А я так не могу, – признался воин. – Точнее могу, но боюсь. Ежели я в деревеньку зайду, и увижу бабу покраше, и тут вот захочу ее. Ну, сказано-сделано, то-се. Я-то уйду, а ей еще жить. И семье ее жить, и жениху, и друзьям. То есть я то желание удовлетворил, свободу сохранил, а в итоге бросил камень в душу каждому в округе. Так ведь и мне кто-нибудь бросит. А я так не хочу.
– Чем-то всегда придется жертвовать. Меня чужое благополучие заботит значительно меньше чем мое, – Эйдор кривил душой. Формулировка Руда его уязвила, зацепила что-то в глубине души и совесть насмерть схватилась с тлеющей обидой. – С другой стороны, надо уметь управлять желаниями.
– Эт как?
– Чего-то хотеть, а чего-то не хотеть.
– А как же свобода?
– В том-то свобода и есть, выходит, – широко улыбнулся Эйдор. – Получается, что свобода это талант хотеть по желанию.
Руд с непониманием посмотрел на товарища, хотел было что-то сказать, но махнул рукой, и перевел тему:
– Как отправимся-то в Анхор? Пешком долго очень.
– Верхом, – прикрыл глаза вампир, наслаждаясь теплыми волнами магии. – Давно хотел завести себе лошадь.
* * *
– Ты совсем рехнулся?! – Руд держался у раскидистого дуба с толстыми, низкими ветвями. При желании воин мог в пару мгновений забраться в крону могучего дерева. Что, в принципе, он и собирался сделать если «кони» Эйдора сделают к нему хотя бы шаг.
Созданные вампиром твари безропотно стояли возле хозяина и никаких признаков агрессии не проявляли. Издалека их можно было принять за двух рослых жеребцов, которых впору под рыцарское седло вести, но вблизи… По мнению испуганного воина чародей воплотил в своих творениях потаенные анхорские, и потому извращенные, желания.
– Попроще ничего создать не мог? Двух лошадей, обычных лошадей! Я на этом не поеду!
Один из скакунов повернул голову к Руду, и из оскаленной пасти вырвался клуб дыма. В глубоких черных глазницах мерно тлел красный огонек.
Эйдор с улыбкой взялся за рог, торчащий изо лба жеребца, и чуть покачал его в сторону. Послушное животное мотнуло головой в такт движению.
– Неужели тебе никогда не хотелось прокатиться на чем-то особенном, Руд? – крикнул приятелю вампир. – Поверь, они будут гораздо смирнее любой лошади.
– Иди ты в Кузни! – возмутился тот, и вцепился в сук дуба. В один миг воин оказался наверху, нервно глядя как один из жеребцов медленно приближается к его укрытию. Дойдя до дерева, конь остановился и всхрапнул, словно приглашая мирамийца в седло.
– Убери его!
Эйдор ловко забрался на своего скакуна и потрепал его по шелковистой шее. Внутри, под мягкой кожей, бурлили собранные вампиром чары. Если что, единорог окажется великолепным источником силы. Маловероятно, конечно, что они пригодятся, но чем Усмий не шутит. Порою в путешествии не ценишь ручьи под ногами, не думаешь о том, что надо бы набрать воды. Пока не оказываешься там, где ее вообще нет.
– Садись, а то сам усажу, – бросил приятелю чародей. Конь, послушный мысленной команде, грациозно встал на дыбы, и, балансируя на задних ногах, застыл на месте. – Смотри что умеет.
– Ты дурак, Эйдор, – обреченно подытожил Руд и принялся осторожно спускаться, по-прежнему не сводя взгляда со своего скакуна. Угрозе волшебника он поверил, если приятель может создать из ничего – такое, то сорвать с дерева человека и швырнуть его в седло проклятого демона ему, что плюнуть.
– Тебе понравится, – не обиделся вампир. Поставленных он больше не боялся, вряд ли кто вообще сможет его теперь остановить.
Едва Руд забрался в седло, Эйдор повернулся к приятелю и бросил:
– Держись крепко. Очень крепко!
Воин вцепился в поводья, и когда кони, повинуясь мысленному приказу вампира, рванулись вперед, завопил пуще прежнего. Ни один породистый беговой жеребец степняков не смог бы соревноваться с демоническими единорогами. Ни одна стрела не смогла бы догнать наездника на спине таких скакунов. Эйдор сразу прижался к шее своего коня, и проклинающий его Руд последовал примеру товарища. Над головами свистели ветви, мимо пролетали стволы деревьев, и только магия спасала двух седоков от грубого для диких гонщиков леса. Оба скакуна неслись по чаще, ловко выбирая путь между деревьями и ни на миг не снижая скорости.