– Это здравая мысль. Примерно столько тебе понадобится, чтобы прибраться там. И вот еще что, Бельгарат. Почему бы не починить ступеньку, которая шатается?
– Доберусь и до нее.
– Вы ведете себя так, словно наша победа – нечто само собой разумеющееся, – сказал Шелк. – Мне кажется, что сейчас строить планы на будущее несколько преждевременно. Но, может быть, великая келльская прорицательница шепнула вам на ухо словечко-другое?
И он пристально поглядел на Цирадис.
– Я не имела бы на это права, принц Хелдар, даже если бы знала ответ.
– Значит ли это, что ты его не знаешь? – округлил глаза Шелк.
– Выбор еще не сделан, – просто сказала Цирадис. – И не будет сделан до тех самых пор, пока не предстанут передо мною одновременно Дитя Света и Дитя Тьмы. Дотоле исход битвы не будет известен.
– Что проку быть пророчицей, если не умеешь предсказывать будущее?
– Это событие предсказать невозможно, – резко отвечала она.
– Думаю, разумнее всего сейчас поспать, – предложил Бельгарат. – Грядущие деньки будут не из легких.
Волчица против своего обыкновения последовала за Гарионом и Сенедрой в их комнату. Сенедра слегка удивилась, когда волчица подошла прямиком к постели и положила на одеяло передние лапы. Она критически оглядела волчонка, который спал, лежа на спине и разбросав во все стороны лапы.
Волчица укоризненно посмотрела на Гариона.
– Он разжирел, – сказала она. – Твоя самка вконец испортила его – закормила и заласкала. Он никогда уже не станет настоящим волком. Даже волчьего запаха он уже лишился.
– Моя самка время от времени купает его, – объяснил Гарион.
– Купает! – с величайшим презрением фыркнула волчица. – Настоящего волка должны омывать лишь струи дождя да воды быстрой реки, когда он ее переплывает! – Она убрала лапы с постели. – Сестра хочет просить твою самку об одолжении.
– Брат передаст ей твою просьбу.
– Сестра искренне на это надеется. Попроси свою самку, чтобы она и впредь заботилась о волчонке. Полагаю, не стоит говорить, что она избаловала его настолько, что теперь он годится разве что в комнатные собачонки.
– Брат все скажет ей очень деликатно.
– Что она говорит? – спросила Сенедра.
– Она хочет знать, будешь ли ты и впредь ухаживать за щенком – кормить его, заботиться о нем...
– Конечно! Я и не собиралась его бросать!
Сенедра вдруг опустилась на колени и, повинуясь внезапному чувству, обвила руками шею волчицы.
– Я буду заботиться о нем, – пообещала она.
– Пахнет от нее довольно приятно, – отметила волчица, скосив глаза на Гариона.
– Брат это давно заметил.
– Сестра в этом нисколько не сомневается. – И волчица бесшумно выскользнула из комнаты.
– Она намеревается нас покинуть? – с грустью спросила Сенедра. – Я буду по ней скучать...
– С чего ты так решила?
– А почему тогда она препоручила нам своего детеныша?
– Думаю, дело обстоит несколько сложнее. Она к чему-то готовится.
– Как я устала, Гарион... Давай-ка ложиться.
Позднее, когда они лежали, прижавшись друг к другу в бархатной темноте, Сенедра вздохнула.
– Еще два дня – и я увижу мое дитя. Как я истомилась...
– Попытайся пока не думать об этом, Сенедра. Тебе необходим отдых, а эта неотвязная мысль не даст тебе заснуть.
Она снова вздохнула и через минуту уже сладко спала.
«Цирадис – не единственная, кому предстоит сделать выбор, – зазвучал звучный голос в мозгу Гариона. – Вам с Зандрамас тоже предстоит выбирать».
«Что выбирать?»
«Ты должен выбрать себе преемника. Зандрамас своего уже избрала. Ты должен тщательно обдумать свою последнюю миссию, Дитя Света. Она очень, очень важна».
«Я это всегда знал. Представь себе, мне будет даже недоставать бремени этой ответственности, хотя я и рад от него избавиться. Ведь я снова смогу стать обычным человеком...»
«Ты никогда не был обычным человеком. Ты – Дитя Света с того самого дня, как сделал первый вздох».
«И по тебе я буду скучать...»
«Только не ударяйся в сентиментальность, Гарион! Я буду время от времени навещать тебя. А теперь выспись хорошенько».
Наутро пробудившись, Гарион некоторое время неподвижно лежал в постели. Долгое время он усиленно гнал от себя одну мысль, но теперь это было уже просто глупо. Да, у него есть масса поводов питать ненависть к Зандрамас, но...
Он выбрался из-под одеял, оделся и отправился на поиски Бельгарата.
Он нашел старика в гостиной, в обществе Цирадис.
– Дедушка, – сказал Гарион, – у меня проблема.
– Что ж, дело привычное. Что на сей раз тебя заботит?
– Завтра мне предстоит встретиться лицом к лицу с Зандрамас.
– Да неужели? Вот так сногсшибательное открытие!
– Прошу, не смейся. Это серьезно.
– Прости, Гарион. Я нынче малость ядовит...
– Знаешь, дедушка, я боюсь, что единственный способ остановить Зандрамас – это убить ее. Я не вполне уверен, что способен на это. Торак – совсем другое дело, но Зандрамас – женщина.
– Была женщиной. Думаю, пол ее сейчас уже не имеет никакого значения – даже для нее самой.
– И все же не знаю, смогу ли я...
– Этого и не потребуется, Бельгарион, – заверила его Цирадис. – Участь Зандрамас иная – вне зависимости от моего выбора. Тебе не придется пролить ее кровь.
Гарион испытал величайшее облегчение.
– Благодарю тебя от всего сердца, великая прорицательница, – сказал он. – Я так боялся! Как отрадно, что хоть этого делать мне не придется! Кстати, дедушка, – стукнул себя по лбу Гарион, – меня нынче ночью навещал мой неведомый друг. Говорил, что мне следует избрать себе преемника. Но ведь ты вряд ли поможешь мне в этом, правда?
– Нет, Гарион, не помогу. Да и не думаю, что имею на это право, так, Цирадис?
– Так, древнейший Бельгарат. Это может сделать только Дитя Света.