– Прокопыч, не томите, ради бога, – взмолился Илья. – Давайте выкладывайте, где тут собака зарыта. У меня куча дел еще на сегодня…
Прокопыч звонко расхохотался, и Илья снова поразился его странной перемене. Это привязчивое полуимя-полупрозвище Прокопыч теперь совершенно не шло этому человеку. Его хотелось называть каким-то звучным и героическим именем. Впрочем, представляться заново тот не счел нужным. Вместо этого он заговорил, причем со странной интонацией – словно бы рассказывая действительно страшную тайну, но с какой-то легкой иронией, отдающей в то же время горечью:
– Ну, тогда слушай сюда, человеческий детеныш.
Мы не знаем, кто на самом деле были эти Мэтры, как они выглядели, каких успехов добились на поприще наук и искусства. Мы не знаем даже, были ли у них вообще такие понятия. Может быть, они владели самой сутью вещей и не нуждались ни в какой науке, напрямую управляя силами природы? Может, они владели той силой, которую мы называем колдовством, магией, чудом – всем тем, чего не в состоянии понять сами? Все может быть.
Только одно мы знаем точно: даже Мэтры не были всесильны. И однажды наступил момент, который и побудил их начать тот злосчастный (а может, как раз наоборот? Это как посмотреть) эксперимент.
Мои предшественники – а вслед за ними и я – полагали, что в один прекрасный момент, если, конечно, такой момент можно назвать прекрасным, цивилизация Мэтров потеряла смысл жизни.
Тут многие из тех, кто был до меня, начинали удивительным образом путаться в терминах. Одни считают, что Мэтров покинула вездесущая жизненная сила, что пронизывает живую материю, наделяя ее особыми свойствами. Другие настаивают на том, что Мэтры просто устали от миллионнолетнего существования. Попросту им надоело жить. Третьи сходятся на том, что мудрые Мэтры логическим путем пришли к выводу о том, что в их привычном существовании просто-напросто необходимо поставить точку. Почему? Гадать можно до бесконечности. Например, они могли решить, что само по себе наличие их цивилизации угрожает Вселенной, а может, самому пространству-времени. Или… хм… даже мне говорить такое непросто… В общем, явилось им высшее существо – допустим, сам Господь Бог – и просто поставило перед фактом: сворачивайтесь, ребята. М-да…
Очевидно, проблема заключалась в чрезмерной высокоразвитости этой цивилизации. Удивительно, но во Вселенной все возможно. Да и нам известно – многие знания влекут многие печали…
Так и начался эксперимент. Мои предшественники называли его по-разному. Я же называю его поиском Обратного прогресса.
Что такое Обратный прогресс? Это полная противоположность прогрессу как таковому. Мэтры достигли таких вершин познания, что, очевидно, поняли: дальнейший прогресс больше не сулит им ничего хорошего.
И они начали свой поиск: каким образом следует развиваться в обратную сторону. Ведь оставаться на месте они тоже не могли…
– То есть они ни с того ни с сего вдруг решили деградировать? – вмешался в монолог Прокопыча несколько оторопевший Илья.
– Нет. Это был именно прогресс. Обратный прогресс. Стремление к простоте. Но не к примитивной, а к совершенной простоте. Впрочем, видимо, чтобы понять суть этой «простоты», надо сначала достичь таких же невероятных вершин…
– И что же было дальше?
– А дальше… Дальше там, далеко под нами была создана огромная Поверхность. И там Мэтры ставили над собой свои удивительные опыты. А потом что-то произошло.
– Катастрофа?
– Этого никто не может знать. Но наступил какой-то момент, когда в один миг исчезли все Мэтры. И исчезла эта самая лабораторная Поверхность…
– Выходит, эксперимент провалился?
– Те, кто был до меня, именно так и считают. Но я-то думаю, что эксперимент как раз удался…
– И куда же тогда делись все эти чудо-экспериментаторы? – пожал плечами Илья. – Погибли в катастрофе? Как при взрыве химической лаборатории в какой-нибудь средней школе?
Прокопыч тихо засмеялся:
– Никуда они не делись. Гигантская поверхность разлетелась на тысячи осколков. И на них теперь живут эти самые Мэтры.
– Что?! Но почему… Почему вы так решили?!
– А тебя ничего не удивило в привычной Миру жизни? Никакого прогресса, никакого стремления вверх, никакого развития технологий. Все уже создано, все продумано. Знай себе наслаждайся жизнью в ее различных формах…
Илья ошарашенно посмотрел на Прокопыча. Затем упрямо покачал головой.
– Но… Как-то это странно… Примитивно как-то это для сверхцивилизации…
– Верно, – кивнул Прокопыч. – Именно поэтому было принято считать, что эксперимент Мэтров не удался. Я лично думаю, что эти населенные поверхности, которыми полна Галактика, всего лишь побочный продукт эксперимента. Промежуточные результаты. Дело в том, что я первый, кто увидел ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ.
Прокопыч произнес последнюю фразу таким тоном, что Илье стало не по себе. Очень жутко звучало это выражение – «окончательный результат». Невольно хотелось только добавить – «…и обжалованию не подлежит».
– Но тут есть еще один интересный момент, – сказал Прокопыч совершенно другим тоном, словно уводя разговор в другую сторону. – Дело в том, что Мэтры, несмотря ни на что, были все-таки сверхцивилизацией. И они просто не могли сделать совершенно необратимого шага. Или не хотели. Поэтому, создав из самих себя множество рас, идиллически лишенных стремления к развитию, одной маленькой, жалкой кучке существ они все-таки оставили неукротимую тягу к прогрессу…
– Земля… – прошептал Илья.
– Именно, – чуть кивнул Прокопыч. – В этом заключаются и счастье, и проклятие той самой маленькой скорлупки, которую мы по привычке называем планетой Земля…
Некоторое время они молчали. Илья не мог разобраться в собственных чувствах, не зная, гордиться ему, стыдиться, прыгать от радости или рвать на себе волосы от отчаяния. Молчание нарушил Прокопыч:
– А ты знаешь, что такое Междумирье? Ну, Пустота?
– Откуда ж я могу знать? – пробормотал Илья, с трудом выныривая из-под груды хаотично копошащихся мыслей. Честно говоря, он ничего уже не хотел знать. К чему это, когда не можешь ничего изменить?
– Наше любимое Междумирье – это что-то вроде мусорного бачка, – усмехнувшись, сказал Прокопыч. – Ты ведь знаешь – при опытах много чего приходится выкидывать…
– Да уж… – буркнул Илья. – А что, очень даже похоже на то. Особенно что касается здешних обитателей…
Илья осекся, подумав, не обидел ли он последней фразой Прокопыча. Но тот словно пропустил слова Ильи мимо ушей. Они снова помолчали. Безмолвие посреди шизофренического пейзажа с вечно умирающим солнцем и обломками лабораторного стола с галактику величиной назвать неловким язык бы не повернулся.
– Ну? – произнес наконец Прокопыч.
– Что – «ну»? – насупился Илья.