Холлоувэй был в спальне, изучал содержимое чемодана. В одной из оконных створок недоставало стекла.
— Сначала он забаррикадировался здесь, потом выбрался наружу через окно, — сказал Банвиль. — В тебя он стрелял уже с крыши.
В чемодане лежала одежда и ноутбук. В конвертах было много наличности и фальшивые документы.
— Похоже, он собирался уезжать, — сказал Холлоувэй. — Вы приехали как раз вовремя.
— Я хотела бы посмотреть ноутбук, — сказала Дарби. — Там может быть подсказка, где найти Кэрол.
— Что вам сейчас действительно необходимо, так это обработать рану. Не сочтите за грубость, но вы, сударыня, мне сейчас все место преступления кровью зальете.
Медики со «скорой» наложили ей крестообразный шов над скулой и дали пакет со льдом, чтобы снять опухоль. Левый глаз заплыл, видела она им с трудом, но в больницу ехать отказалась.
Дарби, прижимая к растущей шишке пакет со льдом, сидела на бампере микроавтобуса и смотрела, как люди Холлоувэя прочесывают лес.
Глядя на блуждающие по лесу огоньки фонариков, она с болью вспоминала, как точно также искали Мелани. Тогда она пыталась убедить себя, что с Мел ничего не случится. И все же случилось — домой она уже не вернулась.
Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы Кэрол оказалась жива. Второй раз я этого не вынесу.
На крыльце показался Банвиль. Он подошел к Дарби и присел рядом.
— Один из людей Холлоувэя неплохо разбирается в компьютерах. Он включил ноутбук, но, по его словам, там все защищено паролями. Нам нужен кто-то, кто сможет сломать защиту и получить доступ к файлам. Иначе информация может быть стерта.
— Я могу позвонить в бостонскую компьютерную лабораторию. У них отдельное помещение, поэтому они не пострадали от взрыва, — сказала Дарби. — Но они не выедут по вызову. Придется ждать до утра. Хотя мне такая перспектива не улыбается.
— Будут какие-то другие предложения?
— Можно позвонить Мэннингу. Может, он и сможет нам чем-то помочь. К тому же он неподалеку.
Дарби пересказала Банвилю телефонный разговор с Мэннингом. Банвиль не проронил ни слова. Он молча уставился на носки своих туфель, вертя в кармане мелочь.
Из леса вышел Холлоувэй.
— В четверти мили отсюда мы нашли сарай. Он закрыт. Я отведу вас туда, только внимательно смотрите под ноги, а то там такая дорога…
Сарай одиноко стоял на опушке. Он был выкрашен той же краской, что и дом. Дверь в сарай выглядела очень внушительно и была закрыта на два висячих замка, чье назначение — никого не впускать. Или не выпускать. В сарае не было ни окон, ни других дверей.
Пришлось полчаса ждать, пока из участка принесут «кусачки».
В сарае стоял «Гэйтор» с полным ковшом грязи и лопатой. При свете фонарика Дарби разглядела на пластиковом сиденье пятна, с виду похожие на кровь.
Банвиль выглянул в коридор:
— Дарби.
Стены узкого коридора были сделаны из перфорированных плит, на которых висели сельскохозяйственные инструменты. Банвиль стоял в дальнем конце коридора. Он снял с полки мешок с известью и поставил его на пол. Сразу за мешком в стене было вырезано квадратное отверстие, в которое можно было просунуть руку и повернуть дверную ручку.
Сначала им пришлось позаботиться о замке.
В этом помещении были две камеры. Обе незапертые и пустые.
Банвиль зашел в комнату из серого бетона и антикоррозийной стали. Здесь не было ни зеркала, ни окна, только под потолком виднелось вентиляционное отверстие. В довершение ко всему стояла армейская койка, привинченная к полу. Посреди комнаты был водосток. Дарби вспомнила фотографии Кэрол, которые рассматривала в лаборатории.
— Скорее всего, здесь он ее и держал, — сказал Банвиль.
Дарби вспомнила «Гэйтор», его ковш, весь в грязи, и почувствовала, что теряет последнюю надежду.
Дарби отвела Банвиля в сторону, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз.
— У службы освобождения заложников должен быть вертолет, — сказала она. — Если он у них есть и оснащен инфракрасными тепловыми датчиками, то мы сможем обыскать лес и посмотреть, не удастся ли зацепиться за остатки тепла, уходящие из тела Кэрол, — в зависимости от того, как давно Бойль ее убил и насколько глубоко похоронил.
— Холлоувэй уже обратился за помощью в полицию штата. Утром здесь будут собаки. Мы проверим каждый квадратный сантиметр леса.
— С вертолетом на это ушло бы не больше часа.
Банвиль горестно вздохнул.
— Поверь, я не меньше твоего не люблю обращаться за помощью к федералам, — сказала Дарби. — Но сейчас я думаю о Диане Крэнмор. Мы с тобой прекрасно понимаем, что произошедшее здесь неизбежно окажется в утренних новостях. Нам нужно позвонить матери Кэрол и все ей рассказать. Пусть лучше узнает от нас, чем из новостей.
Банвиль протянул ей сотовый.
— Звони Мэннингу.
Дарби стояла одна в темноте и набирала номер Эвана. За ее спиной сновали люди Холлоувэя.
— Это Дарби.
— Я тебе уже битый час пытаюсь дозвониться! — воскликнул Эван. — Что происходит? Звонок сорвался. Я потом долго перезванивал, но ты не брала трубку.
— Вы нашли Кэрол?
— Пока нет. Зато я обнаружил еще улики — пару мужских ботинок одиннадцатого размера производства «Райзер Геар». А на полу в спальной лежит синий ковер. Я думаю, что ворсинки, которые ты нашла, как раз оттуда.
— А тюремную камеру вы нашли? Такую же, как на фотографиях?
— Нет.
— Кэрол там нет.
— О чем это ты?
— Вообще-то я хотела поинтересоваться насчет службы освобождения заложников. У них есть вертолет?
— Да, «Черный ястреб». А тебе это зачем?
— Он оборудован инфракрасными тепловыми датчиками?
— Что происходит, Дарби?
— Узнайте и перезвоните Банвилю на сотовый. Номер продиктовать?
— Не нужно, он у меня высветился. Все же объясни мне, что…
Но Дарби уже отключилась. Люди Холлоувэя собирались обыскивать лес на предмет свежевырытых могил.
Через полчаса позвонил Эван.
— На «Черном ястребе» действительно есть инфракрасные тепловые датчики.
— Он понадобится, чтобы обыскать лес, — сказала Дарби. — Я ищу захороненное тело. Возможно, даже не одно.
— Где ты?
— Сначала скажите, почему ваша замечательная организация загребла себе мое дело.
— Я ведь уже объяснял: оно классифицировано как…
Дарби бросила трубку.