— Остановите машину.
— Что-то не так?
— Просто остановите машину.
Эван съехал на обочину. Дарби распахнула дверцу и вышла на грязную дорогу. Вокруг возвышалась стена темного леса, а перед глазами стояла Кэрол, запертая в холодной серой тюремной камере. Ей холодно и страшно без мамы…
Дарби был знаком этот страх. Впервые она испытала его, когда, запершись в маминой комнате, пряталась под кроватью, во второй раз — когда Мелани звала ее на помощь.
Двигатель машины заглох. У нее за спиной открылась и захлопнулась дверца. Буквально через секунду Дарби услышала шаги Эвана по каменистой насыпи.
— Ты сделала все, что могла, чтобы найти ее, — сказал он мягко.
Дарби не отвечала. Она продолжала рассматривать темный лес. Лес, в котором была похоронена Кэрол.
Дарби обратила внимание на мигающий где-то очень далеко крошечный бело-синий огонек. Она представила Бойля, стоящего у окна и наблюдающего, как к дому подъезжает их служебная машина, а затем…
— Он позвонил, — сказала вдруг Дарби.
— Не понял?
— Бойль позвонил уже после того, как мы подъехали к дому. Это видно из журнала звонков на его сотовом. Бойль позвонил примерно в 9.18, а мы подъехали в девять с небольшим. Я тогда как раз посмотрела на время на мониторе.
Дарби вдруг очень живо все себе представила. Бойль стоит у окна и видит, как к его дому подъезжает «аварийка» по ремонту телефонов. Как он мог догадаться, что машина подставная и внутри полиция? Никак. Банвиль вышел на подъездную дорожку. Бойль мог его заметить? Мог.
Предположим, Бойль заметил Банвиля. Он тут же хватается за дробовик, но прежде чем подняться наверх, набирает чей-то номер. Кому он мог звонить? Тому, от кого ждал помощи…
— О Господи! — Дарби схватилась за голову. — Бойль позвонил, потому что работал не один. У него был сообщник. Бойль звонил, чтобы его предупредить.
Дарби резко повернулась. Эван задумчиво смотрел вдаль. Его глаза словно подернулись пеленой.
— Сами подумайте, — сказала Дарби. — Бойль организовал три взрыва: бомба в микроавтобусе, бомба внутри манекена в посылке и, наконец, бомба, взорвавшаяся в госпитале.
— Я понял, куда ты клонишь. Бойль мог пригнать фургон накануне вечером, оставить его на обочине, а на следующее утро выехать на грузовике.
— Прослушивающие устройства включились в определенный момент. Это было бы возможно, если бы Бойль наблюдал за нами. Но ведь он не мог одновременно наблюдать и вести грузовик.
Эван сунул руки в карманы.
— Неплохая мысль, — сказал он. — Наверняка Славик и был его сообщником. В его доме мы нашли несметное количество улик.
— Славик не был его сообщником, его просто подставили.
— Возможно, Славик «наехал» на Бойля, и Бойль решил таким образом его устранить. Когда Славика не стало, Бойль мог со спокойной душой собирать вещи и съезжать. Ведь он же собирался в дорогу, не так ли?
— Вы сами сказали мне, что обыскали каждый сантиметр дома Славика, но тюремных камер там так и не нашли.
— Верно. Но ведь они оказались в доме Бойля.
— Должно быть что-то еще.
— Я что-то не улавливаю твою мысль.
— В доме Бойля только две камеры, — пояснила Дарби. — Рэйчел рассказала мне еще о двух женщинах, которые с ней там находились, — Поле и Марси. То есть уже трое женщин. Нет, четверо. Вместе с Рэйчел их там было четверо — сама Рэйчел, Пола, Марси и Чад, парень Рэйчел. Скорее всего, Бойль держал их всех в другом месте.
— А может, Чад сначала был с Рэйчел? Потом его убили, и Бойль вначале привел эту женщину, Марси, а когда и ее не стало, ее место заняла Пола.
— Нет, они все были там одновременно.
— Этого мы с уверенностью сказать не можем, — заметил Эван. — Не забывай, Рэйчел Свенсон бредила. Она принимала больничную палату за тюремную камеру.
— Вы слушали кассету. Рэйчел говорила, что выхода нет, а есть только места, где можно спрятаться. Камеры в доме Бойля слишком малы, чтобы в них спрятаться. К тому же у нее на руке были написаны направления. Это были ориентиры, по которым можно было откуда-то выбраться. Рэйчел тогда сказала: «Неважно, пойдешь ты налево, направо или прямо, все равно попадешь в тупик». Я более чем уверена, что Рэйчел и других женщин держали в каком-то другом месте.
— Я понимаю, как сильно тебе хочется найти Кэрол, но думаю, что ты…
Дарби сорвалась с места.
— Эй, ты куда?
— Я возвращаюсь в дом Бойля, — заявила Дарби. — Мне срочно нужно поговорить с Банвилем.
— А ты не думала, что Бойль приводил женщин в подвал своего дома? Может, это там он гонялся за Рэйчел и остальными женщинами. Там много комнат и есть где спрятаться.
— Откуда вы знаете, что у Бойля в подвале, если там никогда не были?
— Потому что именно там я убил Мелани, — сказал Эван и прижал к ее лицу пропитанную хлороформом тряпку.
Дарби пришла в себя, мысли в голове путались. Она лежала на животе, но не на кровати, нет — взобраться на кровать было для нее сейчас непосильной задачей. Ее здоровый, незаплывший глаз видел только кромешную мглу. Она перевернулась на спину и села.
На мгновение Дарби показалось, что она ослепла в какой-то ужасной катастрофе. Но потом она вспомнила…
Эван прижал к ее лицу тряпку. Человек, который когда-то на пляже успокаивал ее рассказами о Викторе Грэйди и судьбах пропавших женщин, теперь признался в убийстве Мелани, а саму Дарби усыпил хлороформом. Эван оказался сообщником Бойля. Эван подделывал улики, покрывая Бойля, который, в свою очередь, похищал женщин и доставлял их сюда.
Дарби встала и почувствовала легкое головокружение. Она глубоко задышала, стараясь избавиться от него, и ощупала себя. Куда-то делась куртка, но вся остальная одежда и ботинки были на месте. Пропало также содержимое карманов. Она не истекала кровью и избежала серьезных повреждений, но от страха дрожали коленки.
Головокружение прошло. Самое время «осмотреться».
Она вытянула руки навстречу холодной темноте, осторожно шагнула вперед и остановилась, наткнувшись кончиками пальцев на ровную твердую поверхность — бетонную стену. Она повернула налево, считая шаги — раз, два, три, пока не споткнулась обо что-то массивное. Она наклонилась, пытаясь на ощупь определить, что перед ней. Оказалось, что кушетка. Через пять шагов стена закончилась. Поворот. Еще шесть шагов, и она задела что-то твердое. Это был унитаз. Камера, в которой она находилась, ничем не отличалась от тех, что она видела в доме Бойля. В такой же камере держали Кэрол.
Раздался протяжный и яростный вой сирены, чем-то напомнивший Дарби школьный звонок.