Оглушительно затрезвонил будильник. Дэн недовольно поморщился. Вставать не хотелось. Однако надоедливый шум никак не желал прекращаться, и Дэн, пока еще не открывая глаз, с трудом оторвал голову от подушки.
Раннее солнце изо всех сил старалось пробиться сквозь тяжелые темные шторы. Дэн тяжело вздохнул и сел на кровати. Новый день наступил, и с этим приходилось мириться. Хотя так тянуло назад, в теплую постель, досматривать сладкие сны.
Услышав чье-то ровное дыхание, Дэн повернул голову. Рядом с ним беззаботно спала Шейла, которую не могли поднять даже десять будильников. Да и, если честно признаться, у нее не было необходимости вставать ни свет, ни заря. Дэн протянул руку и погладил теплый бок Шейлы. Она причмокнула от удовольствия, даже во сне реагируя на его скупую ласку. Дэн наклонился к ней и прошептал в самое ухо:
– Пора вставать, лежебока.
Но никакого ответа, как и ожидалось, не последовало. Тогда Дэн снова вздохнул, на этот раз с напускной печалью, и громко произнес:
– Подъем!
Шейла открыла глаза и укоризненно посмотрела на него. По крайней мере, Дэну так показалось.
– Ты меня не разжалобишь, – сурово проговорил он. – Даже не надейся. Мало того, что ты нахально спишь на моей кровати, так еще не желаешь вставать вместе со мной!
Эта гневная тирада возымела успех. Шейла окончательно проснулась, широко зевнула и весело замотала хвостом, приветствуя Дэна.
– Так-то лучше, – наставительно произнес он, похлопав ее по лохматой морде.
Шейла жила у Дэна уже два года. Крошечным щенком он подобрал ее зимой на улице, когда она стояла у столба и скулила от холода. Когда Дэн увидел это беззащитное существо, в нем словно что-то перевернулось. Было ясно, что если он оставит малыша на улице, то тот, скорее всего, замерзнет. И Дэн принял очень рискованное решение. Он присел на корточки перед щенком, погладил его и, взяв на руки, засунул под куртку. Песик немедленно затих и не делал попыток вырваться, хотя ему, наверное, было ужасно неудобно.
Со щенком было много хлопот. Первая возникла, как только Дэн появился на пороге дома. Миссис Дринкин, которая недремлющим оком следила за порядком, сразу начала протестовать.
– Собака в доме – это безобразие! – громогласно заявила она.
Через два дня Дэн переехал, так как успел привязаться к щенку всем сердцем и не желал бросать его на произвол судьбы. Новая квартира была намного хуже, но там всем было безразлично, есть у Дэна собака или нет, и он решил пожертвовать комфортом ради Шейлы. Именно так он окрестил свою крошечную находку.
Вторая проблема заключалась в том, что маленькая Шейла требовала постоянного внимания. Она совала нос во все щели, рвала и кусала все, что попадалось ей на пути. Дэн был уверен, что более активной собаки просто не может быть. Однако когда он переговорил на эту тему со своими знакомыми собачниками, те успокоили его, сказав, что это скоро пройдет.
Действительно, через некоторое время Шейла подросла и изменилась. Она стала самой благовоспитанной собакой, какую только можно было себе представить. Дэн был счастлив, что теперь его кто-то встречает и радуется ему, когда он приходит домой вечером после тяжелого дня.
А жизнь у Дэна была совсем не легкой. Сколько он себя помнил, он все время работал. Мальчишкой он разносил почту и молоко соседям, подметал улицы. Дэн был старшим в семье и помогал матери изо всех сил.
Когда он переехал в Нью-Йорк, то стало еще труднее. Теперь ему приходилось заботиться о квартире и еде, а также посылать деньги матери. Но Дэн не унывал. Он был уверен, что со временем все наладится. Сестры и братья подрастали и тоже начинали приносить домой деньги. Можно было надеяться, что миссис Энтвуд выкарабкается из нищеты, в которой оказалась из-за неразумного замужества.
Отец Дэна был чрезвычайно красивым малым. Он прельстил сердце Софи, и она убежала с ним из родного дома против воли отца. Однако счастливая жизнь с любимым мужем продлилась всего полгода. Энтвуд не работал, пил и порой поколачивал жену. За пять беспокойных лет он подарил ей четверых детей, а после благополучно исчез, не выдержав столь тяжкого бремени.
Очаровательная Софи неузнаваемо изменилась. Теперь ей не на кого было полагаться, кроме самой себя. Она была слишком горда, чтобы обратиться за помощью к родителям, которые так и не простили ей побег, хотя она и без этого была достаточно за него наказана.
Энтвуды переехали в дешевую квартиру. Софи работала по двадцать часов в сутки, чтобы накормить детей. Дэн, старший, был ее поддержкой и опорой. На него Софи возлагала главные надежды. У мальчика была светлая голова, и мать желала, чтобы он пробился в жизни.
Когда Дэн с блеском окончил школу, и пришло время думать о будущем, Софи переступила через свою гордость и обратилась за помощью к родственникам. Она понимала, что иначе сыну никогда не получить приличного образования. Для этого требовалось гораздо больше денег, чем ей удалось скопить за все это время.
Отец остался глух к ее просьбе. Много лет назад он вычеркнул дочь из жизни и не собирался вспоминать о ее существовании. Однако мать осмелилась тайком от мужа снабдить внука деньгами, которых должно было хватить на учебу. Дэн разослал запросы в лучшие университеты страны, горячо надеясь, что его примут хотя бы где-нибудь. К его величайшей радости он получил положительные ответы почти отовсюду. Энтвуды остановили свой выбор на Нью-йоркском университете. Во-первых, это было ближе к дому. Во-вторых, престижно. Все выглядело просто замечательно.
В реальности жизнь оказалась намного труднее. Помимо учебы, Дэну надо было оплачивать жилье и чем-то питаться. На это бабушкиных денег не хватало. Надо было устраиваться на работу. Но никто не нуждался в неквалифицированных руках Дэна. Он с содроганием вспоминал о первых месяцах в Нью-Йорке, когда он скитался по трущобам и ночевал где попало. Неоднократно у него возникало желание махнуть на все рукой и вернуться домой.
Но постепенно жизнь наладилась. Дэн нашел работу в типографии, и, хотя было очень тяжело, умудрялся выходить в две смены. Потом стало легче. Он смог снимать квартиру, и заветная мечта – учеба в нью-йоркском университете – наконец-то сбылась.
Дэн успешно проучился два года, когда случилась беда. Долго болевшая бабушка умерла. Это печальное событие изменило его жизнь в худшую сторону. Теперь ему пришлось думать над тем, как заработать деньги на учебу, а не только на еду и жилье.
К этому времени он устроился клерком в одну фирму, и, когда произошло несчастье с бабушкой, был там на хорошем счету. Его босс, повинуясь неожиданному приступу благодушия, предложил Дэну оплатить его учебу с условием, что клерк потом либо вернет деньги, либо отработает их.
Тучи, начавшие было сгущаться над головой Дэна, рассеялись, и яркое солнце вновь засияло. Но теперь ему приходилось работать шесть дней в неделю и в каждую свободную от занятий минуту бежать в контору. Мистер Спенлоу, его шеф, считал, что Дэн Энтвуд теперь принадлежит ему и душой, и телом.