Квентин вышел на середину холла и закружился вокруг себя, раскинув руки и подняв лицо вверх, к высокому потолку; в одной руке он держал пакет с крысой.
— Эгей! — воскликнул он, потом остановился и громко захихикал, глядя на сестру. — Никого нет, Серфи! Весь дом — наш!
Направляясь к брату, Серафина заметила рядом с кухней какую-то открытую дверь. То есть приоткрытую. Из нее тянуло запахом сырости, и еще девочка ощутила сквозняк. Она поежилась. В этом доме было слишком холодно. Она видела, как изо рта Квентина вылетают легкие, но вполне различимые облачка пара.
Квентин вдруг съежился, подняв плечи чуть ли не до ушей, как будто холод внезапно пробрал до костей и его тоже. Настроение Квентина изменилось.
— Не нравится мне здесь, Серфи. Просто мурашки по коже!
Хотя в огромное окно на повороте лестницы ярко светило солнце, углы огромной комнаты оставались в тени, а деревянные панели стен заставляли холл выглядеть даже темнее, чем он был на самом деле. Миллионы пылинок плавали в солнечных лучах.
— Давай-ка лучше уйдем отсюда поскорее, Серфи. Послушай, я могу положить крысу вот тут, на пол. Они ее увидят, как только вернутся домой… — Квентин наклонился, опустив пакет с крысой на влажные плитки пола, и сунул руку внутрь, намереваясь достать дохлятину.
— Нет! — оборвала его сестра, но ее голос звучал при этом негромко. — Мы поднимемся наверх.
Квентин застонал.
— Мне это не нравится! — Что-то пугало его в доме, хотя он и не знал, что именно. К тому же ему захотелось в туалет. — Слушай, все говорят, здесь полно привидений! — Он выпрямился, оставив крысу в пакете. Потом осмотрел закрытые двери, выходившие в холл, и приоткрытую — та была совсем близко от них, глянул вверх, на галерею… черт побери, как же там темно… — Серфи, давай уйдем! — настойчиво произнес он.
— Можешь остаться тут, внизу, если хочешь, но я собираюсь найти ее спальню! — Серафина шагнула к брату, наступив при этом в лужу. — Давай пакет! — приказала она, протягивая руку.
Квентин спрятал пакет с крысой за спину.
— Не думаю, что тебе надо ходить наверх.
Серафина раздраженно фыркнула, и белое облачко пара вылетело у нее изо рта и тут же растаяло.
— Дай мне его! — в бешенстве прошипела она.
— Ладно, но я тут не останусь.
Он протянул пакет сестре, и Серафина удивилась, насколько тот оказался тяжелым. Дохлая крыса — и так много весит? Серафина сморщила нос, почувствовав вонь, сочившуюся из пакета. Вроде она не так сильно воняла полчаса назад?
— Подождешь меня! — приказала она брату.
— Нет уж. Я сматываюсь. А ты можешь тут погулять.
Квентин повернулся, намереваясь вернуться к кухонной двери, но сестра толкнула его ладонью в грудь.
— Я не шучу, ты, чертов трус, — сказала она, оскалив зубы. — Ты меня подождешь, или… Что это было?
Квентин уставился на нее, разинув рот:
— Где?
— Шум какой-то.
— Я не слышал.
Они оба замолчали, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь.
Вдруг Серафина вздрогнула:
— Опять!
— Вроде и я теперь слышал, — прошептал Квентин, его глаза тревожно расширились.
— Где это?
— Не знаю. Думаю, наверху. — Он задрал голову, оглядывая лестницу.
Они целую минуту не шевелились и не дышали. Но больше никаких звуков не услышали.
Серафина наконец перевела дух, выпустив изо рта еще одно облачко пара.
— Наверное, это сам дом потрескивает, — пробормотала она.
— Или привидения. — Квентин злобно покосился на сестру.
— Заткнись, Квенти!
— Сама заткнись.
Серафина решилась наконец.
— Пойду искать ее спальню. Ты идешь или нет?
— Нет.
Крепко сжав верхний край пакета, чтобы не выпускать наружу зловоние, Серафина решительно направилась к широкой дубовой лестнице. Она что-то пробормотала себе под нос, наступив в очередную лужу. Когда Серафина уже собиралась подняться на первую ступеньку, непонятный звук повторился.
Серафина мгновенно застыла на месте с поднятой ногой. Звук был шипящий и прозвучал громче…
«Ш-ш-ш-шлеп!»
Это донеслось сверху.
Серафина вытянула шею, вглядываясь в галерею наверху. И в этот момент в одном из дверных проемов шевельнулась какая-то тень. Наверное, та дверь вела в комнату без окон, потому что сразу за косяком двери висела плотная чернота. Нет, не полная: тень была еще чернее, и она двигалась…
Следующее «ш-ш-ш-шлеп!» мгновенно оживило Серафину. Она рванулась в сторону от лестницы, уже не думая о лужах под ногами, но стараясь дышать как можно тише.
— Быстрее! — шепнула она застывшему на месте брату. — Кто-то идет!
— Давай наружу! — прошептал он в ответ, сообразив, что нельзя говорить громко вслух.
— Некогда! Давай вон туда! — Серафина показывала на приоткрытую дверь, которую заметила раньше. Это был ближайший выход, возможность спрятаться хоть как-то. Серафина только и надеялась, что человек наверху пока что не заметил их.
Она толкнула брата к двери, и они оба в спешке, но осторожно, на цыпочках поспешили к двери. Шум на галерее стал громче.
«Ш-ш-ш-шлеп!»
Звуки раздавались каждые несколько секунд.
Брат и сестра как можно тише протиснулись в приоткрытую дверь, Серафина следом за Квентином. В слабом свете, проникавшем в их укрытие из холла, они увидели лестницу, ведущую вниз, в подвал. Квентину пришлось спуститься на две ступеньки, чтобы сестра смогла пристроиться рядом.
«Ш-ш-ш-шлеп!»
Почти слившись в один звук.
Но теперь послышались еще и шаги. Мягкие шаги, но они все же заставили ступени под высоким окном поскрипывать.
Серафина потянула на себя дверь, за которой они прятались. К счастью, петли не заскрипели. Девочка действовала осторожно, стараясь не издать ни звука, пока дверь не закрылась окончательно. Брат и сестра очутились в темноте. Когда их глаза немного приспособились, они только и смогли различить, что тонкую линию слабого света под дверью. Они ждали, изо всех сил стараясь сдерживать неровное дыхание, боясь, как бы их не услышали.
Снизу поднимался едкий запах влажной плесени и негромкий звук бегущей воды. Серафина скоро сообразила, что это такое. Мать рассказывала ей о колодце в подвале Крикли-холла. Колодец доходил до подземной реки, впадавшей в реку Бэй недалеко от выхода в залив. Мама и Меган никогда не спускались в этот подвал, даже из простого любопытства. Ни одной из них даже в голову не приходило взглянуть на это сомнительное чудо.