— Почему?
Она стала водить большим пальцем по рукаву джемпера.
— Приходит же к ней мистер Шеферд. Я думала, маме нравится мистер Сейдж
— А ты хотела, чтобы он ей нравился? Она серьезно посмотрела на него:
— Он и раньше приходил. Мама отправила меня тогда к Джози, вот я и подумала, что она заинтересована. Потом он опять пришел. Я хотела уйти, оставить их наедине, но потом поняла, что она ему совсем не нравится. Моя мама. И он ей тоже.
Линли нахмурился. Его охватила тревога.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, они ничем не занимались. Не так, как с мистером Шефердом.
— Но ведь они виделись всего несколько раз. Может, причина в этом?
Она покачала головой:
— Но он никогда не говорил со мной о маме. Никогда не спрашивал о ней. Просто не интересовался.
— О чем же он с тобой говорил?
— О фильмах и книгах. Иногда читал мне истории из Библии. Особенно нравилась ему история про стариков, которые подглядывали за купающейся леди. Они хотели заниматься с ней сексом, потому что она была молодая и красивая, и хотя они были старые, это не мешало им самим чувствовать желание. Мистер Сейдж объяснил это. Он хорошо объяснял
— Что еще он объяснял?
— В основном про меня. Типа… почему я чувствую как… про… — Она схватила себя за запястье и машинально покрутила манжету блузки. — Ну… всякое такое…
— Про твоего парня? Про твой секс с ним?
Она опустила голову и стала разглядывать свои коленки. В животе у нее заурчало.
— Проголодалась, — вздохнула она, но глаз не подняла.
— Значит, у вас были близкие отношения с викарием, — сказал Линли.
— Он говорил, что это неплохо — то, что я чувствую к Нику. Говорил, что это вполне естественно. Что желание испытывают все. Даже он.
Линли снова стало тревожно. Он внимательно смотрел на девочку, стараясь угадать, что еще говорил викарий. Чего-то Мэгги недоговаривала.
— Где вы вели беседы, Мэгги?
— В доме викария. Полли готовила чай и приносила в кабинет. Мы ели кексы и разговаривали.
— Одни?
Она кивнула:
— Полли не очень любит говорить о Библии. Она не ходит в церковь. Правда, и мы тоже.
— Но ведь он говорил с тобой про Библию.
— В основном потому, что мы были друзьями. С друзьями можно говорить о чем угодно, так считал Викарий.
— Ты слушала его. Он слушал тебя. У вас были особые отношения.
— Мы были приятелями. — Она улыбнулась. — Джози сказала, что викарий любит меня больше всех в приходе, хотя я не хожу в церковь. И Джози злилась. Говорила, почему, мол, он зовет тебя к себе на чай и на прогулки по полям, мисс Мэгги Спенс? А я отвечала, что он одинокий и я его друг.
— Он жаловался на одиночество?
— А зачем? Я и так знала. Он охотно встречался со мной. Всегда обнимал, когда я уходила. И мне было приятно.
— Он тебе нравился?
— Да.
Линли выждал минуту, обдумывая, как бы поосторожней приблизиться к теме, не напугав ее. Мистер Сейдж был ее другом, она доверяла ему. Для девочки свято все, что с ним связано.
— Приятно, когда тебя обнимают, — задумчиво произнес он. — Впрочем, есть вещи и поприятней, раз уж на то пошло. — Она как-то странно посмотрела на него. Такие беседы ему не всегда удавались. Тут требовалась хирургическая точность психолога, раз уж затрагивались страхи и табу. Он словно шел по скользкой тропе. — Иногда у друзей бывают тайны, Мэгги. Именно тайны и делают их друзьями. Были у вас с мистером Сей-джем тайны?
Она молчала. Лишь снова прикусила изнутри нижнюю губу. Комочек грязи упал на пол с подошвы ее ботинка. Она заерзала на стуле и раздавила грязь на аксминстерском ковре. Вряд ли миссис Кроун это обрадует.
— Вы вместе беспокоились за твою маму, Мэгги? Или он что-то тебе обещал? Делился какими-то секретами?
— Он любил меня больше всех, — сказала она.
— Твоя мама знала об этом?
— Он хотел, чтобы я посещала молодежный клуб. Но мама не разрешала. Он обещал уговорить ее. Мистер Сейдж собирался повезти членов клуба на экскурсию в Лондон. Спрашивал, поеду ли я. Еще они собирались устроить рождественский праздник. Он сказал, что мама разрешит мне пойти на праздник. Они говорили по телефону.
— В тот день, когда он умер?
Вопрос был задан слишком быстро. Она заморгала и ответила:
— Мама ничего не делала. Мама не может никого обидеть.
— Она пригласила его в тот вечер в ваш коттедж, Мэгги?
Девочка покачала головой:
— Мама ничего мне не говорила.
— Она его не приглашала?
— Она не говорила, что приглашала.
— Но она сказала тебе, что он придет.
Мэгги взвешивала ответ. Он видел, что она опустила глаза. Другого ответа ему и не понадобилось.
— Как же ты узнала, что он придет, раз она не сказала тебе об этом?
— Он звонил. Я слышала.
— Что?
— Они говорили о клубе, о празднике. Мама отвечала резко: «Я не намерена отпускать ее. Нет смысла об этом говорить». Вот так она сказала. Тогда он что-то сказал. Еще и еще. И она ответила, что он может прийти на обед и тогда они поговорят. Только я не верю, что ему удалось бы ее уговорить.
— В тот самый вечер?
— Мистер Сейдж всегда говорил — куй железо, пока горячо. — Она нахмурилась. — Или что-то типа того. Он никогда не сдавался, когда получал отказ. Он знал, что я хочу ходить в клуб. И считал, что это важно.
— Кто руководит клубом?
— Никто. Потому что мистер Сейдж умер.
— Кто в нем был?
— Пам и Джози. Девочки из деревни. С ферм тоже.
— Мальчиков не было?
— Только двое. — Она наморщила нос. — Мальчишки упрямились и не хотели ходить. «Но мы все равно заманим их к нам, — говорил мистер Сейдж. — Сядем вместе, подумаем и составим план». Вот одна из причин, почему он звал меня в клуб, понимаете?
— Чтобы вы могли сесть вместе и сдвинуть лбы? — осторожно спросил Линли.
Никакой реакции.
— Чтобы Ник тоже пришел в клуб. Ведь если придет Ник, остальные тоже станут ходить. Мистер Сейдж это знал. Мистер Сейдж знал все на свете.
Правило Первое: Верь своей интуиции.
Правило Второе: Подкрепляй ее фактами.
Правило Третье: Совершай арест.
Правило Четвертое говорило что-то о ситуации, когда блюстителю закона, завершив дело, надлежит облегчиться после потребления четырех пинт «гиннеса».