Когда вернулся на работу, Валентина Владимировна участливо спросила:
- Ну, как дела?
- Более или менее.
- Вам звонил Герман Георгиевич. Просил зайти к нему в прокуратуру.
- Ах, да! Насчет кулона! Я помню.
- Он будет ждать вас после работы.
- Хорошо. Зайду непременно. Надо - так надо.
Видеться с Гораниным не хотелось. Доказательство исходящей от Германа опасности можно получить только одним способом: спровоцировать его на очередной неадекватный поступок. И поймать за руку. Но как это сделать, пока придумать не удавалось. Если не пойти в прокуратуру, Горанин насторожится. Значит, надо идти. Наблюдать и слушать. Даже хороший актер может сфальшивить.
...Герман встретил его настороженно. Спросил с усмешкой:
- Ты, говорят, в поликлинику сегодня ходил? И как успехи?
- Ты не хуже меня знаешь.
- Что я должен знать? То, что у тебя галлюцинации? Да, я это знаю. И спрашиваю, уговорили тебя лечь в стационар на обследование или нет.
- Не уговорили.
- А зря.
- Я понимаю, чего ты хочешь. -.Раздраженно сказал Завьялов. - Избавиться от меня. Я слишком много про тебя знаю. Очутившись в больнице, я могу вообще из нее не выйти. Так же, как инвалидность, ты мне запросто организуешь шизофрению.
- Ишь, какой догадливый! - рассмеялся Герман. - Пойми, дурачок, тебе необходимо лечение.
- Косой убит, - напомнил Завьялов.
- И что? Я сегодня выпустил Павнова. Доволен?
- Нет.
- Как так? Ты же сам за него просил! И знаешь, Зява, ты был прав, парень абсолютно не при чем. Жертва обстоятельств.
- А ты его чуть не пристрелил.
- Ну, бывает. Издержки производства.
- Люди - издержки? Следствие - производство?
- Лес рубят - щепки летят. Разве не так?
- Что-то у тебя весь лес - в щепки.
- Зява, брось словоблудием заниматься, - миролюбиво сказал Герман. — Давай-ка лучше протокольчик подпишем. Я тут все оформил, как полагается. Без сучка и задоринки. Если уж мы о дровах заговорили.
Горанин нервно поправил узел галстука. Только тут Завьялов сообразил: костюм-то на нем тот самый! Ткань серая, в мелкий рубчик!
- Ты что, отстирал кровь?
- Какую кровь? Ах, ты про костюм! Я же тебе говорил, он был в химчистке. Квитанцию показать? Там дата есть.
- Нет уж, спасибо. Ты любую бумажку можешь достать и любую подпись подделать. Не говоря уж о дате. А эксперт - ваш человек.
- Ну это уже паранойя, Саша.
- У кого? У тебя?
- Ха-ха! Поговори с приемщицей.
- Очередная твоя любовница?
- Шутишь? Там работает старушка, божий одуванчик! - снова рассмеялся Герман.
- Значит, запутал ее.
- И зачем мне это надо?
Завьялов спохватился: если Горанин сумасшедший, с ним нельзя так разговаривать. А то Герман Георгиевич избавится от друга Зявы способом куда более радикальным, чем койка в психиатрической лечебнице.
- Ладно, давай протокол, Гора.
Изучал его долго и тщательно, но вынужден был признать, что тот составлен на высоком профессиональном уровне.
- Можешь ведь, когда захочешь, - сказал Александр, ставя внизу документа свою подпись.
- У тебя какие-то сомнения в виновности Косого?
- Ну допустим, я тебе поверил, - нехотя сказал Завьялов.
- Молодец! Так и надо! Значит, рабочий день закончен! - констатировал Герман, убирая протокол в папку. И сладко потянулся: - Можно и домой! Поехали, я тебя довезу.
- Кстати, вчера вечером я виделся с Вероникой.
- И что? - насторожился Герман.
- Скажи, ты не будешь возражать, если я и она... Ну, словом... - Александр смущенно замолчал.
- Ты что, закрутил любовь с дочерью мэра? — ахнул Горанин. - Ну Сашка! Правильно говорят -в тихом омуте черти водятся! Молодец! Воспользовался случаем!
- Так ты не будешь возражать?
- Буду! - решительно сказал Герман, поднимаясь из-за стола. — Буду и даже очень!
- Не понимаю. Почему?
- А вот это уже мой маленький секрет. И учти, Аглая тебя в порошок сотрет. Извини, но такой зять, как ты, уж точно не входит в ее планы. А любовника Ника может найти помоложе и... Как бы тебе это сказать поделикатнее? Ловчее.
- А ты жестокий!
- Какой есть. Ну, поехали?
Герман запер дверь своего кабинета. На ней уже висела новенькая блестящая табличка: «Заместитель прокурора Герман Георгиевич Горанин». Что это за маленький секрет, о котором упомянул Герман? - думал Завьялов, идя по коридору. - Почему нельзя встречаться с Вероникой? Ревность? Но Герман сам сказал, что не любит ее! Не все ли равно, с кем она будет проводить время? Появилась у нее новая игрушка - радоваться должен. Неужели самолюбие? Но каким тоном это было сказано! «Буду и даже очень!» Как отрезал. Через мой труп, и никак иначе. Он вдруг разозлился. Вспомнил, как ревновал к Герману Машу. Но ведь не говорил же: «Через мой труп». Даже готов был отпустить.
Они вышли на улицу. Остановившись возле машины Германа, Завьялов вежливо попросил.
- Гора, открой, пожалуйста, багажник.
- Зачем? Поехали, Саша, не будем время терять, - заторопился Герман.
- Я тебя попросил, открой багажник. Пожалуйста.
- Зява, в чем дело?
- Тебе что, трудно?
- Я ключ потерял.
- Ключ у тебя на брелоке. Открой.
- Замок сломался-.
- А ты все-таки попробуй. Может, не так все безнадежно? — усмехнулся Завьялов.
- Ну зачем это? Брось!
- Ситуация нелепая, - с трудом сдержал себя Александр. - Препираемся, как дети малые. Скажи прямо: Я не хочу этого делать».
- Я не хочу этого делать.
-Почему?
- Не хочу, - отрезал Герман. - Садись в машину.
- Не сяду.
- Осел! - разозлился Горанин. - Ты ведешь себя глупо!
- И ты ведешь себя не как зам. прокурора.
- Что, на личности перейдем? В таком случае я имею право отказать тебе в обыске машины. Ты - никто.
- Я твой друг. Открой, пожалуйста, багажник.
- Черт с тобой!
Герман зло крутанул ключ в замке багажника, словно и в самом деле хотел его сломать. Но замок выдержал. Багажник открылся.