– Не употребляйте при мне таких выражений!
– Я сказал сосать, а не... – Мистер Стоун!
Он не удержался от смеха.
– Я сделал все, что мог. И спал недолго. – Он протянул к ней поцарапанные руки: – И вот доказательство.
Она лишь мельком взглянула на его руки и снова посмотрела ему в лицо.
– Полагаю, вы скоро уйдете...
У него дрогнули губы. Он вдруг все понял. Старая дева все сделала нарочно. Она знала, что колоть и чистить орехи – нелегкий труд, и догадалась, что он из тех, кто не любит тяжелой работы.
Ему бы рассердиться, но он неожиданно почувствовал к ней уважение. Она все хорошо продумала, и ее план сработал. После того, что сейчас произошло, он не сможет взять несколько баксов с профессора и убраться отсюда куда подальше. Но даже чистые простыни не стоили того, чтобы так вкалывать. Его большой палец гудел от боли, будто по нему проехала груженая телега, а руки ныли с. плеча до запястья. Да, он уйдет, она может не сомневаться. Но прежде он немного поиздевается над этой училкой.
– Не-а. А куда мне идти?
– Куда угодно.
Он непринужденно поднялся и приблизился к ней, Она не шевельнулась, не отступила назад, хотя ей очень хотелось. Он понял это по тому, как затрепетали ее ноздри, и как она чуть-чуть отклонилась назад.
Он почувствовал в ней страх, и он придал ему смелости. На ринге происходило именно так. Он вдруг ощутил прилив бодрости.
– А если мне здесь нравится?
– Я вам... заплачу.
Он сдвинул на затылок шляпу и внимательно оглядел ее с головы до ног: сначала его взгляд остановился на ее бледном суровом лице, потом скользнул вниз по округлостям, которые она пыталась скрыть под бесформенным коричневым платьем. Воробышек неплохо сложен, подумал он. А уж в женских округлостях Бешеный Пес знал толк. Сдерживая улыбку, он еще раз посмотрел ей в лицо.
– Чем будете платить?
Она взглянула на него с нескрываемой ненавистью:
– Деньгами.
Он поднял одну бровь:
– Из тех, что вы отложили на случай, если вам придется откупаться от бродяг?
– Шестнадцать долларов. Наличными.
Бешеный Пес ухмыльнулся. Надо же! Неплохие деньги за то, что он практически ничего не сделал. На них он может довольно долго продержаться.
Она увидела, что он колеблется, и победоносно улыбнулась:
– Я знала, что вас заинтересует мое предложение. «Вот проклятие, – подумал он, – не смей улыбаться, Стоун».
– Такой человек, как вы, не может надолго удержаться на ферме.
Ах, вот в чем дело! Похоже на вызов.
– Черт, – вырвалось у него. Он хотел уйти. Действительно хотел. Но она сама сделала его уход невозможным.
Бешеный Пес гордился всего двумя вещами на свете. Он никогда не уклонялся от боя и не позволял никому приказывать ему, куда он должен идти. А теперь мисс Заносчивость вызвала его на бой и сказала, куда идти.
– Нет, – тихо ответил он, – я предпочитаю заработать то, что предлагалось в объявлении.
Улыбка исчезла с ее лица.
– Но…
– Никаких «но». Я остаюсь.
– Значит, мне не повезло, что вы именно здесь решили честно заработать.
– Где-то я же должен начинать.
Она подняла корзинку. Сунув в нее молоток, она посмотрела на него таким кислым взглядом, от которого свернулось бы молоко.
– Ужин через час. Я оставлю его на вашем крыльце.
– Что? Меня не пригласят к столу?
– Вряд ли.
– Знаете, как-то не по-соседски, дорогуша. Я начинаю думать, что мне здесь не рады.
Прижав к себе корзинку и гордо подняв голову, она прошествовала мимо него в направлении дома.
– А я начинаю думать, что вы глупы.
Ее слова донеслись до него сквозь шуршание юбок. Он расхохотался.
Мария посмотрела на варившиеся в бульоне тефтели, и у нее появилось непреодолимое желание схватить чугунную кастрюлю и вывалить все ее содержимое на пол. С преувеличенным спокойствием она взяла шумовку и стала вылавливать тефтели из бульона. Потом налила в кипящий бульон мучную заправку и стала медленно помешивать загустевший соус.
Услышав шаркающие шаги отца, спускавшегося по лестнице, она выпрямилась.
– Добрый вечер, Мария.
Она вывалила тефтели в соус и начала накрывать на стол.
– Привет, папа. – В руках она держала две тарелки. Расе сел на свое обычное место за столом.
– Чем-то замечательно пахнет.
– Тефтели в пряном соусе.
– А, вот в чем дело. – Он оглядел стол и нахмурился: – Ты не поставила прибор для молодого мистера Стоуна.
Она хотела возразить, что мистер Стоун в том же возрасте, что и она, но воздержалась и улыбнулась.
– Мистер Стоун с нами не ужинает. Я оставила у него на крыльце корзинку с холодным цыпленком.
– А почему ему захотелось ужинать в одиночестве? – Мария налила два стакана молока.
– Возможно, он хочет попрактиковаться в том, как пользоваться вилкой.
Расе неодобрительно поцокал языком:
– Не очень-то милосердно с твоей стороны, Мария.
– Зато у тебя милосердия хватит на нас обоих, – парировала Мария, насаживая кусок тефтели на вилку.
Расе положил свою вилку на тарелку. Мария напряглась, чувствуя на себе взгляд отца. «Никаких эмоций, Мария. Никаких».
– Перемены – часть жизни, Мария.
– Так же как стихийные бедствия…– Расе фыркнул:
– Бешеного Пса вряд ли можно назвать стихийным бедствием.
– Ты не видел, как он чистил орехи.
– Дай человеку шанс, Мария.
Она повернулась к отцу, гневно сощурив глаза:
– Тебе не следовало бы так говорить. Я уже один раз давала шанс.
Лицо Расса стало печальным, в глазах появилась тоска.
– Ах, Мария...
– Не смотри на меня так.
– Тебе уже не шестнадцать.
Мария запаниковала, потеряв над собой контроль. Вскочив и крепко сжав кулаки, чтобы унять дрожь, она крикнула:
– Я не хочу сейчас говорить о прошлом.
– Конечно, не хочешь. И никогда не хотела.
Она отвернулась к плите, которой, когда-то радовалась и гордилась ее мать.
– И никогда не захочу.
Она попыталась придать своему голосу твердость, но все, что ей удалось, – слабая мольба.
– Ладно, садись за стол.