— Как он остался жив? — выдохнув, произнес Блонский.
— Он не должен был выжить, — сказал Гавотский. — Его мозг должен был отключиться в такой воде. Думаю, какие-то его части отключились, но… мозг полковника не полностью органический.
— Видишь? Его аугментика, машины в голове спасли ему жизнь! — с ухмылкой произнес Баррески, слегка поддев Борща под ребра.
Оба глаза Стила закатились в глазницы. Гавотский поддержал его голову, не дав упасть, и осторожно опустил его на лед.
— Надо переодеть его в сухую одежду, — сказала Анакора. — И отнести в какое-нибудь теплое место.
— Посмотри вокруг, — возразил Михалев. — Где ты здесь найдешь такое место?
Тем не менее он начал копаться в своем рюкзаке в поисках запасной одежды. Все остальные ледяные гвардейцы последовали его примеру. Поскольку Михалев был почти одного телосложения со Стилом, он отдал полковнику свою шинель, а себе взял его, промокшую.
Больше солдаты ничего не могли сделать для своего командира.
— С полковником все будет в порядке, — сказал Гавотский, пытаясь убедить в этом самого себя, а заодно и поднять боевой дух солдат. — Он находился в воде всего пару минут, а я видел, как люди выживали, пробыв там раз в десять дольше. Придет время, и он сам очнется.
С другой стороны холма доносились голоса.
Палинев лег на живот и остаток пути прополз по-пластунски. Он осторожно поднял голову и почувствовал, как замерло его сердце.
Ночь наступила более часа назад. Луны в небе не было видно, лишь мерцало несколько звезд. Палинев едва различал свою руку, держа ее перед самыми глазами. Тем не менее Гавотский настаивал на том, чтобы они продолжали выполнять задание. Это было то, чего хотел Стил.
Гавотский приказал солдатам распределиться по двое и по очереди нести полковника. Но Борщ вызвался выполнять эту работу один. Он взвалил бесчувственное тело Стила на плечи и без особых усилий понес его.
Наконец они достигли своей цели.
По крайней мере, ее достиг разведчик. Корабль исповедника был перед ними: красные крылья челнока «Аквила» гордо развернуты, как у двуглавого имперского орла, по образу и подобию которого он был создан и именем которого назван. Но спина этого орла оказалась проломлена, а ноги просели. Корпус челнока прогнулся посередине и накренился, и Палиневу потребовалась минута, чтобы разглядеть в снегу сквозь очки ночного видения оторвавшийся хвостовой стабилизатор.
Это был челнок исповедника Воллькендена — сбитый корабль, на поиски которого отправили отряд ледяных гвардейцев во главе с полковником Стилом. Опасения пославшего их туда руководства подтвердились: здесь был бой, который Империум проиграл.
Снег устилали обожженные и искалеченные тела в красной с золотом форме. Палинев, на котором были очки ночного видения, стал рассматривать тела, ожидая увидеть одеяние служителя Экклезиархии. Был шанс, что Воллькенден бежал во время кровавой расправы, пока его верные телохранители жертвовали ради него своими жизнями. Но без подробного осмотра местности ничего нельзя было сказать наверняка.
Сейчас Палинева больше беспокоили живые.
Культисты Хаоса. Пространство перед челноком кишело ими. Когда-то они были обычными людьми, скорее всего, уроженцами самой Крессиды. Возможно, работали на ее рудниках, служили Императору в обмен на Его покровительство и защиту — пока их души не были сломлены, и они не поддались скверне, проникшей в этот мир. Теперь они носили черные одежды и молились другим богам. На лицах некоторых присутствовала татуировка в виде нечестивой восьмиконечной звезды богов Хаоса.
Культисты разожгли костер и собрались вокруг него греться. Ярко-оранжевое пламя мешало Палиневу смотреть сквозь очки ночного видения, зато хорошо освещало его врагов, которым, наоборот, тьма вокруг него казалась гуще.
Культисты грабили сбитый челнок, точнее, заслали туда кучку презренных рабов-мутантов выполнять за них эту работу. Два особенно уродливых экземпляра стояли в люке и пытались вскрыть ящик с оборудованием. Ящик вырвался у них из рук и с грохотом упал на землю. Разъяренный культист заорал на мутантов и двинул одному из них прикладом лазгана.
Палиневу было ясно одно: если исповедник Воллькенден жив, то он уже далеко отсюда.
Гавотский согласился с такой оценкой ситуации.
— Нам нужно захватить нескольких еретиков живьем и заставить говорить, — размышлял он. — Спросим, видели ли они исповедника. Где они его держат? — он говорил шепотом, так как лагерь противника находился всего в нескольких сотнях метров от них.
— Сколько ты их там насчитал, Палинев? — нетерпеливо спросил Пожар.
— Трудно сказать, — ответил разведчик. — Темно, и они снуют туда-сюда. Как минимум десяток культистов, мутантов четверо или пятеро и, возможно, кто-то есть в челноке. Похоже, они не очень хорошо вооружены.
— Судя по твоему описанию, — сказал Михалев, — в этот раз преимуществом для нас будет холмистый рельеф. Если мы найдем укрытие на вершине холма и начнем стрелять оттуда, перебьем половину. Они даже не успеют понять, что мы здесь.
Палинев кивнул.
— Им будет некуда бежать.
Гавотский был встревожен тем, что сегодня ему во второй раз придется вести отряд в бой. Солдаты были изнурены, хотя никто из них не признавался в этом. Гавотский и сам чувствовал страшную усталость. Но Михалев прав: этот бой может обернуться для них легкой победой, а это как раз то, что сейчас нужно.
И, разумеется, челнок. Если ледяные гвардейцы смогут его отбить, они получат кров на ночь и хоть какое-то тепло. Это было бы благом для всех, особенно для Стила. Пока они разговаривали, Борщ положил полковника на землю. Стил, казалось, крепко спал: дыхание ровное, цвет лица становился лучше.
— Хорошо, — наконец произнес Гавотский. — Так и поступим. Баррески, Михалев — пойдете первыми. Палинев, если прокрадешься к лагерю с другой стороны и подойдешь как можно ближе, сможешь прижать культистов огнем, если те начнут разбегаться. И постарайтесь не задеть челнок — я не хочу, чтобы вы его совсем угробили. Стало быть, никаких взрывчатых веществ, Баррески. Есть небольшая вероятность, что двигатели еще…
Сержант не договорил.
В этот момент глаза Стила открылись, и полковник издал громкий протяжный крик. Крик, который культисты не могли не услышать.
Пожар не стал ждать приказов и даже когда затихнет эхо. Теперь враг знал, что они здесь. Культисты в любую секунду могли появиться на вершине разделявшего их холма и начать палить по ним, как по мишеням на стрельбище, если только ледяные гвардейцы не займут эту выгодную позицию первыми.
Пожар быстро добежал до вершины холма, упал на живот и начал стрелять, не видя, в кого стреляет. В ответ раздался рев и визг. Культисты послали вперед мутантов, и прежде чем Пожар понял, что происходит, один из них, уклоняясь от его лазерных выстрелов, взобрался на вершину и прыгнул на него.