Book.

Господь никого не защитил в церкви. Луиса била дрожь. Что, если это явился не дьявол, а сам Господь, покаравший своих приверженцев за грехи? Как там в Библии, в Открове­нии? Сначала явится всадник на белом коне. Он придет как царь или завоеватель. Что ж, Василий вполне подходит под это описание, хотя и многие другие повелители, известные истории, тоже. Потом прибудет Война на красном коне. Войн было множество. Следующий — Голод на бледном коне.

Души мучеников возопят из-под алтарей, требуя отмщения. У него в памяти всплыли мертвые тела из Святой Софии.

Луис приказал себе успокоиться. Простолюдинам подобное мерещится то и дело: стоит только разразиться буре или слу­читься наводнению, как они вопят, что настала година стра­даний и Христос возвращается в свое царствие. Аббат посто­янно уговаривал прихожан не придавать слишком большого значения разным вполне обыденным явлениям. Любой голод, засуха или эпидемия кажутся народу предвестниками конца света. Луису пришлось сосредоточиться на насущном. Если Христос идет, тогда Луису лучше всего заняться преследова­нием демонов, чтобы отыскать свой путь к Господу.

Кроме того, ему необходима ясная голова, чтобы верно ис­толковать поступки начальника священных покоев. Неуже­ли он действительно подозревает Караса? Да, тот казался ис­пуганным, он был почти в отчаянии, однако же император наверняка захочет услышать ответ, отчего его подданные упали мертвыми посреди самой большой церкви, и если пре­позит не сможет ответить, то он окажется в такой же опас­ности, как и все остальные. Кроме того, есть еще Стилиана. Она выступает против брата, и она ясно дала понять Луису, что начальник священных покоев прибегал к помощи дья­вольских сил, чтобы укрепить свое положение при дворе. Од­нако можно ли ей доверять?

Луис дошел до больницы и вошел внутрь. Там было сует­но, как на рыночной площади, полной народу. Пациенты прослышали о том, что случилось в соборе, они обливались слезами и кричали. Луис отыскал врача и начал расспраши­вать о выжившем в церкви. Тот не понял, о чем толкует Лу­ис, однако вызвал помощника, который и разыскал нужно­го ему доктора.

— Как он выглядел?

— Варяг. Совсем еще мальчик, — сказал врач.

Луис вспомнил мальчика, который приходил к нему. Не может быть, чтобы тот же самый. Однако он посоветовал ему пойти в церковь и принять крещение. Святая София бы­ла ближайшей к дворцу церковью.

— Он говорил тебе что-нибудь?

— Только потребовал обратно меч и заявил, что хочет при­нять крещение, — ответил доктор.

Очень похоже на его знакомого.

— А он разговаривал с кем-нибудь еще?

— Мы поместили его в отдельную палату. Там было еще два пациента.

— Мне необходимо переговорить с ними.

— Но не среди ночи же!

— Мне необходимо переговорить с ними.

Доктор пожал плечами и провел Луиса через всю больни­цу, мимо целых семей, которые жались друг к другу, словно ища спасения от урагана. Они прошли по коридору до за­крытой двери. Доктор постучал и, не услышав ответа, вошел.

В одной постели спал молодой человек, на соседней кро­вати лежал на спине мужчина постарше, с полотенцем на лбу.

— Разбуди их, — велел Луис.

— Но...

— Я из официи начальника священных покоев, мы зани­маемся делом государственной важности. Разбуди их.

Доктор наклонился и потряс за плечо молодого человека.

— Господин, ты не мог бы...

Он замер, сунул в рот палец и поднес к носу молодого че­ловека. Затем перекрестился.

— Он мертв!

Луис придвинулся ближе, чтобы осмотреть тело. Коснул­ся руки юноши. Холодная как лед, как те тела в соборе.

Доктор кинулся к мужчине на соседней койке.

— Этот тоже мертв! Господи, этот юноша из влиятельного семейства, они меня прикончат за него!

— Мальчик, который здесь был, — сказал Луис, — как он выглядел? Мне нужно подробное описание.

Доктор заметался по палате.

— Да не знаю я, варяг как варяг. Совсем еще ребенок, хо­тя и в военном облачении. У нас тут полно больных и тех, кто воображает себя больными из-за почерневшего неба. Мои врачи пытаются выяснить, что же убило народ в Свя­той Софии. Не могу же я помнить в лицо каждого из тех со­тен, что приходят сюда! Что нам делать с этими двумя? В их смерти я-то уж точно не виноват.

Из коридора послышался шум, кто-то звал на помощь, лю­ди кричали, поторапливая друг друга.

— Что там? — Врач вышел из палаты, узнать, что случи­лось. Когда он вернулся, на нем не было лица.

— Теперь еще и на Средней улице. Новые погибшие, — сказал он.

— Уличные предсказатели? — спросил Луис.

— Да, но и хитаерос пострадали. Там сотни погибших.

Луис выскочил из больницы и что есть сил помчался вниз по склону холма, едва ли не спотыкаясь на бегу. Ему необхо­димо найти странного мальчика. Тот побывал в соборе, по­бывал в больнице, он сможет рассказать ему, что там случи­лось.

Народ на улицах был охвачен паникой. Лампы чертили в темноте яркие линии. Мимо катили запряженные ослами повозки с целыми семьями рыдающих, кричащих людей. Некоторые бежали, некоторые тащили на себе слабых и больных. Средняя улица была усеяна мертвыми телами. Собакам передался ужас людей, они непрерывно лаяли в темноте.

Луис увидел, что солдаты направляются к воротам. Он помчался обратно во дворец, задыхаясь, пробиваясь через толпу бегущих людей. В этой странной темноте, с лампами и факелами в руках, они напомнили Луису о той небольшой процессии, которая карабкалась по склону холма за город­ской стеной, чтобы принести ягнят в жертву старинной по­кровительнице города. Уж не ее ли это рук дело? Может, не­навидящий свет демон, которому веками поклонялись в этой местности, явился, чтобы собрать кровавую жатву? Геката вырвалась из ада, чтобы терзать людей за их грехи?

Луису необходимо поговорить с человеком-волком. Ведь сам император требовал, чтобы его допросили. Человек-волк сказал, что его смерть положит конец всем бедам, однако им­ператор ему не поверил. Луису придется спуститься в тонне­ли под Нумерой, но один он пойти не может. Варяги уже по­могали ему раньше, и он попросит их о помощи еще раз. Только ему не дойти до их лагеря по Средней улице и через главные ворота — слишком многие хотели выбраться из го­рода этим путем.

А вот через военные ворота будет проще, обычно они за­перты, и народ туда не пускают. Но он придумает что-нибудь и пройдет. Луис затопал вверх по склону к громадной стене Феодосия. Чем дальше от Средней улицы, тем меньше было паники. Далеко не все решили бежать, наверное, только те, кто видел все ужасы своими глазами или же был напуган ис­треблением уличных гадалок. Остальные сидели по домам, запершись на все засовы, некоторые дома стояли темные, в других светились окна — народ не знал, чего бояться силь­нее — тьмы или ненужного внимания, которое может при­влечь свет. Окна светились тускло, и Луис понял, что скоро ему придется раздобыть себе лампу.