Голоса у озера замолкли. Змееглаз проскользнул мимо Лу­иса с волкодлаком, без лампы, просто тень в темноте.

— Вытащи того из воды, — сказал волкодлак. После че­го отправился вслед за мальчиком, сам похожий на без­молвную тень.

Луис сполз по гладким камням, выстилавшим русло под­земной реки, и подобрался к источнику.

Начальник священных покоев пытался выбраться, но его била такая дрожь, что он никак не мог схватиться за камен­ный выступ. На камне рядом с ним лежала госпожа Стилиа­на. Луис протянул руки, но у препозита не осталось сил, что­бы подняться и дотянуться до него.

— Она здесь. Она забирает их обратно. Она хочет, чтобы я умер. — Речь его была медленной и невнятной.

Луис лег на живот и схватил его, однако евнух был слиш­ком тяжел, чтобы он смог просто поднять его. Как же выта­щить его из озера?

— Она хочет смерти, однако она не получит мои руны. Ага, вот и она. — Это Змееглаз рассуждал где-то за спиной у Лу­иса, и его голос эхом разносился по тоннелю.

Луис подсунул руки Карасу под мышки и потянул изо всех сил. Тот не сдвинулся с места. Он трясся так, будто его кости стремились сбросить с себя мясо.

— Она хочет смерти, конечно же, она хочет смерти. Он хо­чет смерти. Он это она, а она всегда он. Смерть порождаю­щие, мать и отец смерти, — бормотал Змееглаз.

Начальник священных покоев схватил Луиса за руку.

— Вот так, давай, попробуй приподняться.

Но препозит и не думал подниматься, он сам стащил Лу­иса вниз, в озеро с ледяной водой.

Луис успел несколько раз хлебнуть воды. Руки начальни­ка священных покоев обвились вокруг него, заталкивая вниз, в темноту. Сражаясь за глоток воздуха, Луис вцепился в ев­нуха, заставив с головой уйти в доходящую до груди воду, и рванулся вверх. Они боролись в озере, падали, поднима­лись, снова вцеплялись друг в друга и снова падали. Луис услы­шал за спиной возгласы и окрики, увидел проблеск света, прежде чем руки Караса снова затащили его под воду.

Начальник священных покоев обессилел, пока мерз в озе­ре, и внезапно обретенная живость покинула его так же быстро, как пришла. Только что он был могучим, почти не­победимым, а в следующее мгновенье его энергия иссякла, словно речной поток, перекрытый воротами шлюза. Карас все еще цеплялся за Луиса, но в глазах его сквозил страх. Он держался за ученого, чтобы не упасть.

— Помоги мне, — взмолился он. — Магия покинула меня. Я здесь один, и она желает мне смерти. Я получил свою силу здесь много лет назад, и вот теперь она хочет, чтобы я запла­тил еще раз.

Луис вспомнил, как препозит цинично использовал его, как одурачил и унизил. Он не мог доверять этому человеку, и теперь, когда он узнал его тайну, Карас был попросту опасен. На ум пришли строки из Библии: «...доколе не воз­вратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься [26] ».

Исайя мертв. Луис все равно уже стал убийцей.

Он опустил голову начальника покоев под воду и придер­жал. Тот не сопротивлялся и утонул легко, держась руками за руки Луиса почти нежно, как будто благодаря его. Светя­щиеся камни вокруг Луиса как будто вдыхали и выдыхали, пока он дожидался смерти евнуха. Год назад он ни за что не убил бы человека, но с тех пор он сильно изменился. Из-за чего? Из-за любви и необходимости защищать эту любовь. Луис выпустил тело начальника священных покоев, и оно всплыло в воде вниз лицом.

Он побрел к ближайшему каменному уступу в глубине пе­щеры. Что-то обвивало ему руки, словно водоросли. Волосы. Длинные волосы. Он не осмелился взглянуть, только стряхнул волосы с рук и полез наверх. Когда он поднимался, что-то боль­но кольнуло его в ногу. Камень на ремешке, снятый им со Змее­глаза, до сих пор так и лежал в кармане. Луис немного посидел, собираясь с силами. Куда подевался волкодлак? Без него ему ни за что не выбраться из пещер. Необходимо найти Элифа.

В голове звучал женский голос, только в словах не было смысла. «Скала по имени Крик, веревка по имени Тонкая». Что бы это значило? Луис сунул руку в карман, чтобы выбросить камень, но не сделал этого, а принялся рассматривать его. На камешке была грубо нацарапана волчья голова. Это был са­мый обычный камень, прикрепленный к кожаному ремешку сложным узлом. Голос бормотал, словно базарный зазывала. «Скала по имени Крик, веревка по имени Тонкая. Скала по имени Крик, веревка по имени Тонкая». Что-то подсказало Лу­ису, что камень надо надеть на шею. «Нет, это же идолопоклон­ничество!» От безумного детского крика все его чувства сме­шались, и мысли пришли в полный беспорядок. Он сделал бы что угодно, лишь бы крик прекратился. Интуитивно он знал, что камень поможет. И Луис неловко завязал на шее ремешок, хотя сначала пальцы не слушались. В конце концов у него по­лучилось, и крик прекратился. Как только наступила тишина, он попробовал снять камень с шеи. И не смог. Он засунул его под одежду, чтобы никто не увидел на нем языческого амуле­та. Ему было очень стыдно, однако камень странным образом утешал его.

Луис услышал пронзительный вопль и тотчас же узнал голос.

— Беатрис! — выкрикнул он.

Он заметил при входе в тоннель какое-то движение, чело­века с седой головой, похожей в свете лампы на белую шляп­ку гриба. У кромки воды, силясь отдышаться, стоял на четве­реньках Може и смотрел прямо на Луиса.

Глава пятидесятая
Непревзойденный убийца

Волкодлак наблюдал, как сквозь пляшущие тени Змееглаз приближается к человеку, вынырнувшему из вод тоннеля с мечом наголо. Это оказался тот викинг-великан, совершен­но голый, если не считать перевязи меча. Лунный клинок! Элиф узнал бы этот меч где угодно. Он хотел кинуться к ним, потребовать, чтобы мальчишка убил его этим оружием. Но ведь большой викинг пришел, и меч у него. Элиф счел за луч­шее посидеть и подождать, посмотреть, что будет дальше.

Змееглаз, не таясь, подошел к Болли Болисону.

— Привет, Болли! — Змееглаз говорил таким тоном, буд­то приветствовал приятеля погожим утром, а не воина, по­встречавшего другого воина при весьма необычных обстоя­тельствах.

Даже закаленный в битвах Болли Болисон вздрогнул, услы­шав голос мальчишки.

— Змееглаз, — проговорил он.

— Что-то ты плохо приветствуешь меня, дружище, — ска­зал Змееглаз. — Разве так встречают своего предводителя и бога?

Болли Болисон не сводил взгляда со Змееглаза.

— Что ты здесь делаешь?

— Разве боги должны объяснять смертным свои поступ­ки? Разве мы, кто скачет на сверкающих звездах по бескрай­нему небосклону и чьи враги претерпевают бесчисленные бедствия, обязаны отчитываться перед людьми?

— Речь сумасшедшего, ничего не разобрать, — заметил Болли Болисон. — Зажги лампу, здесь темно, а мне предсто­ит работа. — Волкодлак уловил в голосе викинга предосте­регающие нотки.