— Взять его! — завопил Нагон.
Солдаты выхватили мечи. Заржала лошадь. Оба бросились на моряка.
Эвирион спустил крючок. Просвистела стрела. Всадник слева от него выронил меч и свалился. На земле разлилась лужа крови. Сверкнула молния, осветив кольчугу. Лошадь рванулась, ломая кусты, и исчезла.
К Эвириону подскочил второй солдат. Если бы он выстрелил в него из лука, стрела прошла бы через кольчугу, но времени на это у Эвириона не оставалось. Всадник против пешего, хотя и тренированного человека, имел неоспоримое преимущество. Эвирион, увернувшись, бросил в него свой лук. Тяжелая рама ударила его в диафрагму. Всадник не упал, но на мгновение потерял контроль. Вместо того чтобы бежать, Эвирион кинулся вперед. Свистнул меч. Копыто чуть не убило его.
Ослабевшая лошадь заржала и забила копытами.
— Свинья! — завопил ее хозяин и свалился. Лошадь зашаталась и, дергаясь, грохнулась оземь. Всадник схватил меч. Эвирион прыгнул, как кот, прежде чем его противник вскочил на ноги. Оба повалились на землю. Левой рукой Эвирион стукнул солдата по носу. Лицо превратилось в кровавую массу. Солдат дернулся и умер.
Эвирион вскочил. Схватка эта свершилась за считанные мгновения. Священник вцепился в шею испуганной вставшей на дыбы лошади. Нагон выглядел чуть получше. Глазки его отыскали застывшую в ужасе Нимету. Соскочив с седла, он тяжело спрыгнул на землю и побежал к женщине. Блеснул нож.
— Нимета! — закричал Эвирион и рванулся к ней. Она очнулась и отскочила. Нагон был почти рядом. Он собирался либо взять ее в заложницы, либо убить. Левой рукой схватил ее за волосы. Она невольно остановилась. Он потянул ее к себе, и тогда она укусила его за запястье. Увлекаемая им, упала на землю. Высохшая правая рука ее хлопала его по лодыжкам.
Эвирион был на месте. Сверкнула молния, меч, запев, с хрустом вошел в шею. Фонтаном брызнула кровь. Нагон встал на колени. «Ох, Лидрис!» — вместе с кровавой пеной вырвалось изо рта имя жены. Упав на лицо, он некоторое время еще дергался. Кровь изливалась из него все медленнее. В огромной кровавой луже отразилась молния.
Эвирион встал на колени и прижал к себе Нимету. Кровь, брызнувшая на нее, запачкала и его.
— Как ты? — спросил он испуганно на языке Иса. — Цела ли ты, моя милая?
— Да, — слабо откликнулась она. — Я не ранена. А ты? — Она посмотрела ему в глаза.
— Я оказался быстрее их, — он помог ей подняться. Опершись на него, она, шатаясь, пошла и тут же упала, как только они вышли из кровавой лужи.
— Ничего, ничего, я в порядке… только вот голова кружится… И она опустила голову на колени.
Лошадь сбросила священника. При падении он не пострадал, но был страшно напуган. В ужасе пятился от запачканного кровью человека. Умоляюще поднял руки.
— Не надо, пожалуйста, — умолял он. — Я принадлежу церкви.
Эвирион показал пальцем.
— Иди. Вверх по течению. И не поворачивайся до… до заката.
— Но как же я пойду ночью в лесу?!
— Ничего с тобой не будет. Если хочешь, иди в дом, — засмеялся Эвирион. — Ты ведь не должен бояться колдовства. Если не помнишь дороги, иди завтра вдоль реки к Конфлюэнту. Пошел! — Он сделал угрожающее движение. Филип захныкал и поспешно удалился.
Эвирион стал собираться. Кляча его мирно стояла там, где он ее оставил. Эвирион перерезал горло раненому коню. Запасная лошадь и мерин священника, успокоившись, стояли рядом. Они бросились от него в сторону, но он схватил за поводья сначала одну лошадь, потом другую — благо заросли не давали им разбежаться — и привязал их к деревьям. Собрал оружие, вымыл его в реке и завернул в свой плащ. Ветер дул все сильнее и громче. Молния и гром подсказывали, что ливень на подходе.
Когда закончил сборы, Нимета уже пришла в себя. Она подошла к нему и прижалась щекой к его груди. Он обнял ее.
— Эвирион, что же теперь будет? — голос ее дрожал. — Мой отец…
— Его сейчас нет в городе, — ответил он. — Думаю, Нагон этим и воспользовался.
Она вроде бы обрадовалась.
— Слава богам. Они помогли нам. Никто не обвинит в этом отца.
— Они обвинят тебя и меня. Надо поскорее убраться отсюда. У нас есть две хорошие лошади.
— Куда?
— Не знаю. В лес?
Нимета подняла на него глаза и заговорила так же спокойно, как он: — Нет, пока не надо. Зачем бежать, куда глаза глядят? В Конфлюэнте нам смогут помочь. Имеет же право отец узнать о том, что произошло.
— Хм… Пожалуй, ты права. Ну, что ж, поехали. Ехать туда далеко, так что чем раньше отправимся, тем лучше.
Она пошла было к лошади, но вдруг остановилась.
— Мои кошки!
Он моргнул:
— Что?
— Я не могу оставить трех котят. Кто о них позаботится?
Он долго смеялся, потом утер кулаками глаза и сказал:
— Очень хорошо, забирай. К тому же мне надо вернуть Пегаса, которого я взял напрокат.
Она пошла в дом.
— Я посажу их в корзинку, чтобы дождь не замочил.
— А как насчет нас?
В дверях оглянулась, стараясь не смотреть на мертвых.
— Он нас вымоет.
V
Буря закончилась. Настал безмятежный вечер. Башни Конфлюэнта позолотило закатное солнце. Над Одитой носились ласточки.
Верания провела их в комнату Грациллония. Взглянув на мокрых, с запавшими глазами гостей, тихо спросила:
— Что случилось?
— Ужасная история, — сказал Эвирион. — Лучше расскажем ее твоему брату.
— Он как раз дома. Я схожу за ним, если хотите. Но, Нимета, дорогая, мы с тобой не виделись несколько лет. Как я рада, что ты здесь. Сейчас приготовим тебе ванну и постель. Ну и, разумеется, ужин. Может, останешься до приезда отца? Он будет счастлив.
Нимета покачала головой.
— Мне нужно уйти. — Взгляд ее боязливо обратился к окну. Стекла под мягким светом казались зеленоватыми, словно морская вода. — Я не могу ночевать здесь.
Котята обнюхали комнату и подошли к ней.
— Не возьмешь ли их у меня? — спросила она. — Они очень хорошие, только теперь бездомные.
— Если хочешь, конечно, возьму. Сейчас позову Саломона.
Зашуршав юбками, Верания вышла из комнаты. Нимета присела на корточки и погладила котят. Эвирион ходил по комнате.
Верания вернулась.
— Сейчас придет, — доложила она. — Он спал. Когда муж в отъезде, он остается со мной. Не потому, что я чего-то боюсь. Грациллоний готовит его в качестве преемника. Мама соглашается. — И гордо продолжила: — Люди с ним уже советуются. Он очень хорошо проявил себя в обороне. А сегодня ходил на охоту, промок и вернулся усталый.