– К чему спорить? Он все равно не согласится, – махнул рукой Иркин оппонент. – Может, лучше другого голубого снимем, раз нам нужен эпатаж?
– Я попробую его уговорить.
– Лично я знаю многих, кто пытался. Вы даже близко к нему не подойдете, он всегда в кольце охраны и пресс-секретарей.
– Я с ним немного знакома, мы с Ку снимали его дебютный клип, к тому же мой брат часто встречает его на закрытых вечеринках, так что он не затворник. И не Эверест, до него можно добраться. Если не получится, то снимем лучше трансвестита, только не Машу эту. Дальше…
Они просовещались до обеда. Много спорили, иногда очень громко, во многом их мнения не сходились, но Ирка была довольна: она добилась ответной реакции, несогласие все же лучше, чем ленивое равнодушие.
Домой она пришла, вымотанная до предела. Покидала в себя пару бутербродов и полезла в Интернет за сведениями о таинственной звезде. Нарыла много, но информация была настолько противоречива, что складывалось такое мнение: либо Себастьян гений, либо полное ничтожество. Из личного шапочного знакомства Ирка вынесла два наблюдения – он очень красив и безусловно гомосексуален. Подтверждений последнему было множество, начиная от его посещений всех гей-тусовок и заканчивая розовыми штанишками. Из Интернета же почерпнула следующее: возраст около тридцати, рост сто восемьдесят пять сантиметров, бывшее место работы – стриптиз-клуб. По другим данным, Себастьян не имел профессии, а все свободное время проводил на пляжах Испании, где занимался серфингом и рекламировал крем для загара. Оказалось также, что настоящее имя певца – Сева, отличительная особенность – наличие и мужских, и женских половых органов, а еще два шрама на лопатках, без стеснения им демонстрируемые, которые, по мнению «экспертов», являлись послеоперационными рубцами, оставшимися в результате ампутации крыльев. Одним словом, сплошная чушь. Начитавшись ее, Ирка выключила компьютер и пошла спать.
Наутро она позвонила Нике. Тот согласился взять ее в клуб, куда они с Лешкой собирались и куда часто захаживал Себастьян. На ее вопрос, обязательно ли быть лесбиянкой, чтобы посетить заведение, Ника рассмеялся и резонно заметил, что она, в конце концов, может и не говорить правды. Ирка согласилась, но все равно пошла с опаской – вдруг какая-нибудь стриженая широкоплечая баба воспылает к ней страстью?
Итак, они пришли. Лешка – как всегда красивый и мужественный, Ника – разнаряженный в розовое с золотом, Ирка – робкая и настороженная. Помещение клуба было небольшим. Мебель темно-красная, удобная, стойка под дерево, сцена в виде сердца, на стенах картины. Немного вычурно, но красиво. Люди Ирке понравились не меньше. Ни одного пьяного, все тихо друг с другом переговариваются, кто-то танцует, кто-то тянет у стойки коктейль, на сцене поет блюз хорошенькая девушка, в которой только со второго взгляда можно определить юношу.
Ника знал почти всех, он мило улыбался, здоровался, пока они шли к столику. Наконец сели, заказали выпить. Ирка пригляделась к присутствующим повнимательнее и Себастьяна не обнаружила.
– А может, он сегодня не придет? – спросила она у Лешки.
– Его ждут, у одного из его друзей сегодня именины, и он обещал забежать.
– А что ваши говорят о нем? – не унималась Ирка.
– Ничего конкретного, – шепнул Ника в ответ.
– Правда, у него и женские прелести, и мужские?
– Не знаю. У нас не принято обсуждать такие вещи.
– Но кто-нибудь из твоих друзей с ним спал?
– Нет, хотя многие хотели бы. Но Себастьян, пусть и душка, но человек довольно закрытый, ходит сюда только отдохнуть. У него, говорят, есть богатый покровитель, который финансирует его творческую деятельность. А вот и он! – взвизгнул Ника.
Ирка обернулась. По проходу шествовал… бог, небожитель. Великолепное скульптурное тело, длинные ноги, тонкая талия. Волосы – светлые, закручивающиеся кольцами, – струились по плечам. Точеный нос, карие миндалевидные глаза, высокие скулы. Ирка не поняла, на кого он больше похож: на Брэда Питта или на Ким Бесинджер.
Себастьян помахал сидящим за столиком у сцены, потом кивнул Нике, улыбнулся Лешке и наконец увидел Ирку.
– Я вас помню, – доверительно сообщил он, когда поравнялся с ее креслом. – Вы ассистентка Алана Ку.
– Бывшая. Меня зовут Ирка.
– Ирка? Не Ира? Не Ирина?
– Именно. Мне так нравится. А как друзья зовут вас? Сэб?
– Себастьян.
– Очень рада познакомиться официально.
– У-ху, – пробурчал он, попрощался и убежал к своим друзьям.
Вечер уже подходил к концу, когда она прорвалась к нему – до того Себастьян находился в плотном кольце друзей и почитателей – и выпалила:
– Я хочу взять у вас интервью.
– Вы не в курсе, что я их не даю? – удивленно спросил он.
– В курсе. А можно узнать, почему?
– Не желаю, чтобы в мою жизнь лезли посторонние.
– А в нее и так уже залезли, причем с ногами и в грязных ботинках. Видели? – Ирка достала из сумки компьютерные распечатки. – Вот, я из Интернета скачала. Тут такое понаписано… Люди изощряются в остроумии, любой дурак может придумать вашу биографию, а ваши поклонники верят, потому что вы не желаете поведать им даже о том, где родились.
– Это мое право. И их. Пусть думают что хотят.
– Не лучше ли рассказать о себе хоть немного? Или вы будете до конца дней своих скрывать правду?
– Не ваше дело.
– Когда-нибудь вы все равно заговорите…
– Не пытайтесь меня уломать, – резко бросил он, и глаза его почернели.
– Ладно, не буду, – согласилась Ирка, потом тяжко вздохнула, в сотый раз за последние дни обругала себя и обессиленно села. А затем вдруг начала рассказывать Себастьяну обо всем: об Алане, о своем назначении и о том, что если она не спасет журнал, то останется без работы. Рассказывала не потому, что надеялась его разжалобить, – ей просто захотелось поведать ему о своих бедах.
Слушал он внимательно, не перебивая. Когда Ирка замолкла, Себастьян долго молчал, потом улыбнулся и сказал:
– Хорошо. Вы меня подкупили. Вы знали о том, что я сердобольный, жалостливый человек? Кстати, именно поэтому мой продюсер запрещает мне общаться с поклонниками. Он боится, что я сам раздеру рубашку, лишь бы угодить своим фанатам, и пущу любую сумасшедшую в дом, если она поплачет под дверью. Приходите завтра. Я дам вам фото, которое еще не публиковалось, и отвечу на пять ваших вопросов, не касающихся личной жизни.
– Я пришлю лучшего журналиста! – Ирка вскочила радостная, готовая хлопать в ладоши и прыгать до зеркального потолка.