– Что тут обсуждать? – спросил М’Бога. – Вначале допросить тех, кто делал «сон». Потом проследить по цепочке. Если у ректора нет «чипов правды», то я подарю. И химию тоже. Выясним, кто подменил… или добавил, допросим… А если его кто-то уберет, то нужно будет найти убийцу. Зря, что ли, весь город в камерах слежения? Где Максимкины, а на Конго – мои. Знаю, что на Барабане есть своя система контроля… В Рогани есть?
– Само собой, – кивнул Дима. – Найдем, если что. Только зацепиться нужно…
– И что из этого следует? – вкрадчиво спросил поднебесник. – Что следует из всего сказанного?
– На первый взгляд можно решить, что все это сделал безумец, – сказал Дядюшка Ха. – Очень хорошо информированный безумец, очень умелый безумец. Очень умный безумец…
– Или тот, кто уверен в своих силах. – Товарищ Хаоран свел ладоши в бесшумном хлопке. – Некто, два года ожидавший своего часа. Копивший силы… И решивший, что теперь – можно. Вы способны себе представить, кто это такой?
В кабинете залегла тягостная тишина. Поднебесник сказал правду, спорить смысла не было. Никто из них не имел ни малейшего шанса в одиночку победить всех остальных в открытой схватке. Если бы попытался устранить конкурентов тайно, то это быстро выплыло бы наружу.
Но в то, что кто-то смог собрать достаточно сил, чтобы бросить вызов всем серьезным людям города, – поверить было невозможно.
– Может, Максимка? – неуверенно предположил Паленый. – Нет, я понимаю, что ерунда, но все-таки?.. Больше ничего в голову не приходит. Только у него есть люди и средства. Всех сразу не вынесет, но…
– Вот именно – всех сразу не вынесет, – Дима вздохнул. – По одному – уже давно бы справился. Заваруха на Барабане, он вмешивается, поддерживает, скажем, поднебесников – и все, нету Абдулы… Не так? Так. А потом при первой же разборке с Конго… А М’Бога обязательно полез бы на Барабан после такой драки, Максимка поддержал бы своих соплеменников…
– Это вряд ли, – буркнул М’Бога. – Он не любит черномазых даже больше, чем белых.
– Поддержал бы поднебесников, – не стал спорить Дима. – А потом предложил бы мне сломать хребет победителю в этой войне, а я бы согласился… А кто бы не согласился? А в это время Дядюшка Ха воевал бы с Паленым… В общем, Максимке не нужно затевать эту историю с отравой. Это кто-то со стороны…
– Я оставлю без комментариев слова уважаемого Дмитрия по поводу моей войны с уважаемым Паленым. – Дядюшка чинно наклонил голову в сторону Паленого, тот пожал плечами. – И я совершенно согласен со словами глубокоуважаемого Дмитрия о том, что многоуважаемый господин Фрейдин несомненно действовал бы иначе… Остается, в таком случае, просить Николая Александровича…
Дядюшка сказал просто «Николая Александровича», без добавления «многоуважаемый» или даже просто «уважаемый» – это все в кабинете оценили в устах Дядюшки почти как оскорбление.
– Просить Николая Александровича постоянно информировать нас о ходе расследования, – продолжил Дядюшка Ха, поглаживая редковатую бородку. – Не забывать уведомить нас в случае возникновения новых обстоятельств и не принимать решений в одиночку. Боюсь, что любое сомнение в искренности Николая Александровича я вынужден буду трактовать, как неуважение лично ко мне со стороны Учебного комплекса.
Угроза была произнесена, принята и, что самое главное, молчаливо поддержана канторщиками.
И даже сам ректор Учкома не мог не признать, что высказана она была корректно и однозначно. То, что кантора Дядюшки Ха была самой малочисленной из кантор, руководители которых находились в кабинете, вовсе не делало угрозу пустым звуком. Племянники Дядюшки Ха никогда не отступали и не сомневались в приказах своего патриарха.
Ректор медленно встал.
Он мог говорить и сидя, не в его привычках было покидать надежное кресло, оснащенное множеством гаджетов, предназначенных в том числе и для защиты ректора, но момент требовал какого-то особого жеста. И канторщики это поняли и оценили.
Они тоже встали.
– Я обещаю провести расследование в кратчайшие сроки и готов принять ваших людей для непосредственного наблюдения за ходом следствия. Я понимаю, что не могу компенсировать понесенный моральный убыток, поэтому предлагаю вести следующий месяц поставки в прежних объемах бесплатно. Это первое. Второе – и тут мне понадобится ваша помощь. Я мог проводить анализ продукции, но понимаю, что это будет не очень показательно. Посему предлагаю ввести правило при проверке. Упаковка в Учкоме – одна на всю партию. И по требованию покупателя – проба качества на человеке, которого предоставит сам покупатель.
– Как на крысах, значит? – засмеялся Паленый.
– У вас с этим могут быть проблемы?
– Смеешься? Могу и остальным подбросить, если нужно…
– Обойдемся, – сказал Дима. – Предложение подходит. Лично я удовлетворен. И мне нужно ехать. Дела.
Все раскланялись, не подавая рук, и двинулись к выходу.
– Кстати, Дмитрий, – спохватился Николай Александрович. – Я забыл у вас спросить…
Дима вернулся к столу.
М’Бога оглянулся на него, но ничего не сказал. Общий разговор закончен, ректор может перекинуться с Димой парой слов приватно. Правда, теперь у канторщиков могут зародиться разные мысли по поводу Димы и ректора, но всеобщего мира никто не объявлял.
– Дима, – дождавшись, когда дверь кабинета закрылась, Николай Александрович сел в кресло, оставив собеседника стоять, словно посетителя. – На что вы рассчитывали, присылая своих стрелков к Учкому? Вы серьезно полагали, что они смогут взять штурмом какой-нибудь из пропускников?
– Конечно нет.
– И зачем тогда?
– Ну… – усмехнулся Дима, подобрался и перешел на «вы», обращаясь к ректору. – Если бы вдруг разговор пошел как-то не так… Не с вами, а с Паленым, например. Вот его бы мои ребята и встретили за оградой.
– Или даже всех… – задумчиво протянул Ректор.
– Или даже всех, – кивнул Дима. – Но это – вряд ли. На кой мне всеобщая разборка в городе? А вот индивидуально…
– Вы лукавите, Дима, – сказал Николай Александрович. – Не стоит со мной играть в эти игры…
– Хорошо, не будем… – Дима оперся руками о крышку стола и наклонился к ректору. – Я не смогу вломиться в Учком, но я смогу перекрыть вход и выход. Очень сильно осложнить жизнь ваших людей… Это ведь вы отсюда не выходите, а они бывают и на Гуляе, и в Нагорник ходят, в оба Периметра…
– То есть я правильно понял – это была угроза?
– Это была угроза, – не отводя взгляда от лица ректора, подтвердил Дима. – Если это вы начали шутки шутить, то я готов их поддержать… после переговоров. А втемную меня использовать у вас не получится. Нет, вы, конечно, Учком, источник и хранилище цивилизации, медицины и все такое… А я – просто держу мастерские: механики, электрики, кузнецы и прочее. Не советую вам проверять, что круче – наука или техника. Нанотехнологиями я не занимаюсь, но удивить при случае парой-тройкой механических приспособлений – смогу. Я бы на вашем месте особо на стены и пулеметы не полагался. Город – немолодой, под ним чего только не нарыто…