Щербатый бесшумно скользнул вперед, за ним – Рыбья Морда, держа менялу за плечо, потом Кривой и Хорек. Дылда с обнаженным мечом в руке и Враль с мечом и кинжалом.
Они скрылись в темноте, был слышен только звук шагов.
– Тихонько отходим, – сказал Рык.
Дед стал медленно отступать, касаясь левым плечом стены. Двинулся Полоз, держа самострел у плеча. Рык встал.
Теперь стена напротив поворота была освещена ярким красно-желтым колеблющимся светом. Стал слышен треск горящих факелов.
– Живее, – прошептал Рык.
Они успели дойти до следующего поворота, прежде чем преследователи вышли в коридор. Рык притаился за углом, наблюдая за происходящим краешком глаза.
Вот появился первый. Вышел и замер. Факела у него в руках не было, и, похоже, что он шел в нескольких шагах впереди остальных. Рык вскинул было самострел, но тут же медленно попятился от поворота, потом повернулся и побежал, касаясь левой рукой каменной кладки. Рыка никто не мог назвать трусом, но тут он впервые за долгие годы почувствовал, как страх ледяными пальцами стиснул его сердце.
Он узнал того, кто шел первым.
Слепой певец стоял посреди коридора, всматриваясь в темноту пустыми глазницами.
Щербатый зажег светильник, но темнота вокруг от этого только стала гуще. Сзади уже не таились: зычно перекликались словно на облавной охоте, звенели оружием и шлепали по воде. После того как нашли тело Крыса, гнали ватагу без всякой опаски, со злостью и азартом.
Свет факелов то исчезал за очередным поворотом, то снова появлялся вдали.
На перекрестке Щербатый остановился, огляделся по сторонам, поднося светильник к стенам, словно пытаясь рассмотреть на них значки. А может, и были у него тайные отметины – Хорек не знал, просто стоял и ждал, когда Рык снова прикажет бежать. Стоял, пытаясь восстановить дыхание и отогнать страх.
На предыдущем перекрестке Рык хриплым шепотом рассказал о том, что сзади, вместе с людьми Старого Крыса, по следам ватажников идет слепой певец.
Дылда выругался, Кривой сплюнул, а Дед сказал, что сразу понял еще в харчевне, что с певцом что-то не так.
– Он еще Полоза перекинул, помните?
– И что? – переспросил Враль. – Что теперь?
– Говорили, – тихо сказал Щербатый, что у Старого Крыса есть слепые убийцы. Ты же не станешь опасаться слепого? И никто не станет.
– Говорили-говорили… – Дылда снова сплюнул. – Что делать? Какого хрена его с собой крысятники-то взяли? Мы ж его к себе не подпустим – не харчевня как-никак, – он только обуза для них? Чего тащат?
– Он впереди идет, – сказал Рык. – Как будто ведет…
– Ведет… А у нас провожатый хоть и с глазами, но ничего не видит. Куда сворачивать, Щербатый? Догонят – всем будет смерть лютая и неприятная, – Враль тронул Щербатого за плечо.
– Направо, кажется… – неуверенно пробормотал Щербатый. – Вот кажется, что направо…
– Так направо?
– Направо, только…
– Что «только»?
– Если я ошибся, то свернем в старый храм, а оттуда – один выход – назад, – Щербатый снова присветил себе лампой. – Я мог просчитаться в темноте поворотами…
– Вернемся – пересчитаем? – скрипнул зубами Дылда.
– Слышь, горбатый, – обратился Кривой к меняле. – Ты-то знаешь, куда идти?
– Нет… Не знаю… Я здесь не бывал никогда… В эту сторону мало кто ходит… И мало кто знает эти места…
– Но те, сзади, ведь знают?
– Если бы знали – уже догнали бы… Тут наверняка есть короткие пути. Везде есть короткие пути. А эти идут точно за нами… Как по следам… – слабым голосом, словно во сне, проговорил горбун.
– Слепой их ведет, – сказал Дылда. – Точно вам говорю – слепой. Ему ж свет не нужен. Он нас слышит… Или запах чует… Твою мать… А если задержаться да стрелой его?
Рык оглянулся через плечо – факелов еще не было видно, но голоса преследователей уже слышались.
– Всем вместе оставаться нельзя: тут коридоры короткие, от поворота до поворота шагов двадцать. Болт, положим, вгоним, а потом? Бежать? Те тоже побегут, услышат и побегут. И нагонят. Тогда что – драться? А одного оставить – он потом остальных не догонит. Мы здесь не знаем ничего, – сказал Полоз. – Если б точно знать, что получится и что это слепой у них вместо ищейки… Тогда и рискнуть можно было бы… А так…
– Хоть бы знать, сколько их… – Дылда чиркнул концом меча по стене, высекая искры. – Если бы не более двух десятков, то…
– Два десятка – это да, – проскрипел Дед из темноты. – Два десятка даже ты, однорукий, разгонишь. Как драться думаешь, дубина? Вчера без мечей да кинжалов рану тебе раскровянили да Рыбьей Морде глаз подбили… А ведь просто так дрались, для сугреву и веселья ради. А тут… Ну, станем поперек коридора, от стены к стене, даже в три линии станем – и что? Если у них самострелы или луки, долго мы простоим?
– У нас тоже самострелы… – напомнил Хорек и получил звонкий щелчок в лоб от Кривого.
– Два десятка болтов. Две штуки мы уже истратили на улице… – Дед длинно и затейливо выругался. – Бежать нужно… Даже если их там всего десяток. Ранят кого из нас, что делать будем? Бросим? Так давайте сразу решим: живым на муки оставим или своей рукой добьем из жалости и братской любви?
В темноте мелькнул отсвет факела.
– Думай быстрее, снова нагнали нас! – Дылда дернул Щербатого за полу так, что тот чуть не выронил лампу. – Дальше поворота не будет? Или выхода какого?
– Если это поворот наш, то дальше тупик – тут сворачивать нужно. Но если мы до нужного поворота не дошли, то попадем в храмовый зал, а оттуда…
– Ты уже говорил, – прервал его Рык. – Выбирай. Ведь вместе с нами подохнешь…
Желто-красное пятно на стене стало больше и ярче.
– Давай: либо дальше бежим…
– В тупик, – подсказал Враль.
– Либо направо, – закончил Кривой.
– Опять-таки, в тупик. Только побольше, – снова не смолчал Враль.
Щербатый застонал от бессилья.
– Поворачиваем, – скомандовал Рык.
Они все равно не успевали убежать по прямому коридору: скоро, совсем скоро преследователи повернут в этот коридор и заметят… Или услышат убегающих. Один болт. Или стрела из лука. Догонит, свалит…
– Вправо!
Щербатый со светильником пошел вперед, остальные двинулись следом.
– Бегом, – приказал Рык.
– Нельзя тут бежать, – возразил Щербатый. – Дыры в полу, ногу сломать можно…
Рык оглянулся – теперь свет факела приблизился к перекрестку.
– Сколько еще? – спросил Рык.