— Нет, спасибо…
— А выпить? У меня вино есть…
— Нет, Каролина, ничего не хочу. Давай поскорее позвоним, а то мне еще до дома добираться…
Сердце Каролины замерло, а потом забилось как бешеное. Причем забилось вхолостую, не желая гонять кровь по телу… Руки и ноги вмиг стали ледяными. Но уже через несколько мгновений сердце опомнилось, заработало по совести, и кровь хлынула по венам… Ледяные пальцы обдало жаром, а в висках запульсировало…
— Ты покраснела! — обеспокоенно сказал Андрей. — У тебя не температура ли?
— Нет, все в порядке… Просто я… — Хотелось сказать «дура», но Каро промямлила другое: —…Устала.
— Я тоже. Как собака.
— Пойдем. Я дам тебе телефон.
Каролина прошла к двери, отперла ее, вошла в маленький холл. Включив свет, поднялась по лестнице на второй этаж, вошла в свою спальню.
Телефон валялся на кровати. На экране четыре цифры: 22.13, и ни одного значка неотвеченного вызова — никому она за день не понадобилась. Чтобы кое-кто этого не заметил, Каролина быстро выключила телефон, сняла заднюю панель, вытащила свою сим-карту и протянула аппарат Андрею.
Он споро переставил симку из своего сотового в ее, включил аппарат и начал искать в справочнике нужный телефон. Нашел, нажал клавишу дозвона.
Каролина из деликатности хотела уйти, но передумала, все равно разговор будет вестись на армянском, и она ничего не поймет.
Так и оказалось. Андрей заговорил на своем гортанном наречии, ни слова из которого она не знала («здрасьте» и «спасибо», которым ее научили Ашкаряны, не в счет). Лишь изредка в его речи проскальзывало знакомое: Рита, Каролина, Кара и «Дискавери». Закончился разговор через одиннадцать минут (от нечего делать Каро засекла) армянским «Пока». Отбросив телефон, Андрей опустился на кровать и обеими ладонями провел по лицу — видно было, как он устал.
— Вызови такси, пожалуйста, — попросил он, — я не знаю номера…
— Зачем тебе ехать? — неожиданно для самой себя выпалила она. — Оставайся здесь. Места полно. — Каролина указала на сложенную «чебурашку» у окна. — Вон диван есть. Ложись и спи.
Андрей поднял на нее глаза, посидел несколько секунд, глядя снизу вверх на ее краснеющее лицо, потом произнес, пожав плечами:
— Да неудобно как-то…
— Неудобно трусы через голову надевать… — Она шагнула к дивану, быстро его разложила. Распрямившись, повернулась к Андрею уже не с красным, а пунцовым лицом и спросила: — Остаешься?
— С удовольствием, — немного смущенно протянул он. — А то тащиться до квартиры сил нет… Только, может, мне лучше в другой комнате лечь? Чтобы тебя не стеснять?
— В других комнатах бардак. Я не успела за жильцами убрать. Ложись тут, ты меня нисколько не стеснишь… — Она через силу улыбнулась. — Честно!
— Ну хорошо…
— Я сейчас постелю, — выпалила она и засуетилась у шкафа, выискивая подушку и простыни. Нашла, быстро постелила. — Вот и готово!
— Могу я помыться? — спросил Андрей, стаскивая грязную футболку. — А то не усну…
— Душ во дворе. Сейчас дам полотенце…
Она нарочно долго рылась в ящике комода, чтобы выиграть время. Оно ей было необходимо для того, чтобы рассмотреть тело Андрея. Каролине было страшно интересно посмотреть, как выглядят идеальные мужчины без одежды. Так же безупречно, как и в ней, или все же под шмотками они скрывают свои изъяны: уродливые родимые пятна, жирок или наоборот — торчащие кости. Это в хорошо сшитой одежде легко перевернутым треугольником выглядеть, а ты попробуй без нее…
Тело Андрея ее не разочаровало. Оно оказалось чистым, загорелым, очень стройным, почти мальчишеским, но не костлявым, а хорошо развитым, мускулистым. Только совсем безволосым — а она всегда любила «мохнатых» мужчин.
На его гладкой смуглой груди висела длинная цепочка с обручальным кольцом. Память о жене, наверное…
— С этими похоронами все вверх дном, — пробурчала Каролина, вытаскивая таки из ящика банное полотенце. — Держи! — Она протянула его Андрею.
— Спасибо, — поблагодарил он и, перекинув полотенце через шею, направился к двери. — Ты ложись, я скоро…
Затем он скрылся, а Каролина, вместо того чтобы лечь в кровать, прошмыгнула в коридор, скользнула в туалет и, пустив теплую воду, начала спешно мыть руки, лицо, подмышки и кое-что еще. Закончив с этим, вернулась в комнату, наскоро обтерлась, облачилась в прозрачные стринги и свою единственную эротичную майку (остальные были обычными хлопковыми, а эта шелковая, с кружевом на лифе), после чего нырнула в кровать. Полежав пару минут, вскочила, подлетела к трельяжу, схватила флакон с туалетной водой, прыснула в воздух, покружилась в клубах аромата, затем вернулась на свое ложе.
Андрей появился в комнате минут через пять. Не зажигая света, прошел к кровати. Одежду он держал в руках, а все его облачение составляло полотенце, намотанное на бедра.
Он посмотрел на Каролину, которая лежала с полуприкрытыми глазами, следя за ним из-под ресниц, решил, что она спит, и смело сдернул с себя полотенце. Тут Каролину ждал сюрприз: кожа у него оказалась не золотистой, а белой, такой же белой, как у нее самой — ягодицы чуть ли не светились в темноте, контрастируя со смуглыми ногами и поясницей…
Не зная, что за ним наблюдают, Андрей прошел к окну, открыл ставни и начал неспешно вытирать волосы. Вид его обнаженного тела произвел на Каролину странное впечатление: кроме ожидаемого желания (все ж таки он оказался и без одежды чертовски красив!), она ощутила страх. Ей хотелось, чтобы Андрей был сегодня с ней, но она и боялась этого. Ну переспит он с ней, а дальше? Ему ничего, а ей страдать…
Не надо! Ни к чему это! — говорил разум.
До добра не доведет! — соглашалось с ним сердце.
Ну и что! Все равно! Я хочу его, а там хоть потоп! — упрямилось тело, набухая в одном месте, наливаясь теплом в другом, отдаваясь приятной болью в третьем…
Андрей, не догадываясь о том, какая борьба идет в организме хозяйки дома, сел на край дивана и в нерешительности замер, размышляя, в каком виде лечь спать. В полотенце, трусах или голым. В полотенце не хотелось — мокро, в трусах тоже — они не свежие, а голым как-то неприлично…
Наплевав на приличия, Андрей улегся голышом. Вытянулся под простыней, закинул руки за голову, прикрыл глаза, выдохнул.
Каролина лежала ни жива ни мертва. Борьба внутри нее закончилась полной и безоговорочной капитуляцией здравого смысла. Тело одержало верх, переманив на свою сторону сердце — теперь и оно изнывало, томилось, ждало…
— Спокойной ночи, — пробормотал Андрей сонно. — Приятных сно…
Он не договорил — уснул. На самом деле уснул — Каролина привставала, чтобы проследить за его лицом, прислушивалась к дыханию… Лицо Андрея было расслабленным (даже складочки у губ разгладились), а дыхание глубоким. Никаких сомнений — он глубоко и безмятежно спал!