Выйдя за ворота, Андрей тут же нашел машину. У соседнего дома стоял «опелек», в салоне которого сидел молоденький армянчик. Паренек без уговоров согласился довезти Андрея до морга, затребовал божескую цену и ничего не спросил, хотя по глазам было видно, что ему любопытно узнать, что связывает молодого мужчину с его незамужней соседкой и можно ли расценивать его ночевку в доме как начало чего-то серьезного…
Когда «опелек» подкатил к зданию морга, Лютый уже стоял на крыльце. Перекатываясь с пятки на носок, он беседовал с кем-то по сотовому телефону. Завидев Андрея, Мартирасян, убрал трубку и привычно осклабился, что, видимо, должно было означать приветственную улыбку.
— А где твой «мерс»? — первое, что спросил Лютый, когда Андрей подошел к крыльцу.
— На стоянке аэропорта. Не было времени забрать…
— И куда мы летали?
— В Москву.
— За каким фигом?
— Я пытался найти Хазара, — предельно вежливо ответил Андрей, он не хотел грубить в ответ — зачем обострять и без того натянутые отношения. — Девушка, живущая в его доме, сказала, что он там…
— Ну и как? Нашел?
— Нет.
— Естественно, — буркнул Лютый.
— Почему же «естественно»? У Хазара в Москве бизнес, сам он родом из Подмосковья… — Тут до Андрея дошло, что Мартирасян выбрал слово «естественно» неспроста. Он что-то знал. И это что-то говорило о том, что Олега Вещеева в Москве никак не могло быть. — Что ты узнал о Хазаре, Альберт?
— Нечто новое… — Он поиграл бровями и со значением добавил: — Важное.
— Скажешь или дальше будешь кота за яйца тянуть? — разозлился Андрей.
— Говорить не буду — покажу!
Сказав это, Лютый распахнул перед Андреем дверь морга и жестом пригласил войти. Как только они оказались в прохладном коридоре без окон, но с обилием ламп дневного света по стенам, из крайнего кабинета к ним вышел худющий мужчина с испитым лицом и жидкими вислыми усами. При ярком освещении его кожа казалась восковой, будто он, ежедневно общаясь с покойниками, заразился от них мертвенной бледностью… Если бы он не стоял, а лежал, Андрей принял бы его не за работника морга, а за «обитателя» — «жмура», одним словом.
— Давайте короче, — заговорил «жмурик», чудовищно шепелявя — оказалось, у него во рту нет ни одного зуба. — Скоро начальник мой приедет… А потом следак из ментуры… Да ваще народ скоро попрет! У нас часы приема с десяти… — Он обиженно выпятил свою бескровную нижнюю губу. — А мне из-за литровины по тыкве получать неохота…
— Ладно, не ной, — оборвал его Лютый. — Сказал, на минутку, значит, на минутку. — Он кивнул Андрею. — Пошли, покажу что…
— Куда идти-то? — спросил тот, ежась от холода и какого-то неприятного ощущения, появившегося сразу, как только они переступили порог морга.
— Штуцер покажет. Да, Штуцер?
«Жмурик», носящий звучное прозвище Штуцер, пошаркал через коридор к самой дальней, железной двери. За ней оказался морозильник — большое помещение, заставленное железными ящиками, в центре которого стояло несколько столов, прикрытых клеенками. К одному такому Штуцер и подвел Лютого с Андреем.
— Вот он, — прошамкал, берясь за край клеенки. — Утрешний жмур. Еще вскрытия не делали. Так что не страшно будет смотреть…
Обнадежив этой фразой, он откинул «чадру» с лица покойника.
— Узнаешь? — спросил Лютый, не поморщившись при виде мертвеца с обезображенным выстрелом черепом.
Андрей ответил не сразу. А все потому, что несколько секунд стоял с закрытыми глазами, не решаясь всмотреться в искаженные смертью черты. Несмотря на заверения Штуцера, было страшно. Очень…
— Узнаешь? — повторил свой вопрос Лютый.
Андрей разлепил веки, глянул на изжелта-бледное лицо с широкими скулами, крупным носом и узкими монгольскими глазами.
— Это Хазар, — еле выговорил Андрей, которого неожиданно замутило.
— Точно?
— Точно.
— Я так и думал… — Лютый, склонив голову, посмотрел на огнестрельную рану в виске покойника. — Но надо было убедиться… Сам понимаешь, Хазара я никогда не видел…
— Ну все, что ли? — нетерпеливо буркнул Штуцер, втиснувшись между столом и Лютым. — Насмотрелися? А теперь идите…
Он рывком накинул клеенку на лицо мертвеца и начал теснить посетителей к двери. Андрей покинул холодильник с огромным удовольствием, с еще большим вышел на улицу.
— Фу, — выдохнул он, с блаженством ощущая, как легкие наполняются дивным утренним воздухом. — Как можно работать в подобных местах?
— Привыкаешь… — пожал плечами Лютый. — Штуцер вот привык…
— Он кто такой?
— Обычный придурок. Алкоголик. И извращенец, как водится…
— Некрофил, что ли?
— Да хрен его знает! Сидел за изнасилование и убийство двух девушек… Не знаю, что сначала делал: убивал или насиловал. Двенадцать лет парился. Вышел совсем ненормальным — по башке все годы били, вот у него и замкнуло… Правда, теперь тихий. Никого не убивает. Сидит у себя в холодной и водку жрет…
— Он тебе сообщил о новом… поступлении?
— Нет. Я узнал о трупе еще до того, как его в морг доставили… — Лютый прошел к лавочке и сел на нее, скрестив свои короткие волосатые ножки, которые едва доставали носками до земли. — Мне сейчас обо всех «жмурах» сообщают — Хан велел учет вести. Ему чего-то все мерещится… Заговоры какие-то. Ну да неважно! — Он поморщился, двинув усами туда-сюда. — Сегодня в три утра этот трупец нашли, а в пять мне об этом сообщили…
— Кто нашел? Где?
— Нашли курортники. В горах. Потопали рассвет встречать — у них дурная привычка есть — рассвет встречать… Ну вот. Пошли, значит. Забрались в горы. Решили сфотографироваться на фоне рассветного неба. Для пущей красоты баба на курганчик из камней взобралась. А когда спрыгивать с него стала, один булыжничек поехал, а из-под него рука человеческая вылезла. Паренек еще несколько камешков отбросил и увидел «жмура» с дыркой в башке… Ну курортники сознательными оказались, тут же ментов вызвали. Они приехали, Хазара откопали и в морг отволокли…
— Как ты узнал, что это он?
— По описанию. Мне что сказали? Найден труп мужчины. На вид около пятидесяти. Высокий, худой, лысый, монгольского типа. — Он приложил указательные пальцы к глазам и потянул уголки к вискам, показывая, что имеется в виду. — Одет хорошо. При дорогих часах. Из особых примет — татуировка на руке. Бородатый мужик в шлеме…
— Байкер, что ли? — не понял Андрей.
— Какой, на фиг, байкер? Вещий Олег! Бессмертный герой Александра Сергеевича Пушкина… — Он покачал головой, как бы поражаясь тупости Андрея. — Я сразу понял, что это Хазар. Все сходится!